Как правило, страшные истории рассказывают ночью в тёмной комнате. Так история сильнее будоражит воображение, и мы сами придумываем те образы и видения, которых потом боимся.
Я буду рассказывать свою историю при включённом свете. Хватит с меня темноты.
И так, давайте для начала познакомимся. Героиню этой истории зовут Юля. Ей двадцать лет, она учится на третьем курсе университета. Но эта информация не важна для моей истории.
Идём дальше. Живёт Юля с родителями и младшей сестрой. Эта информация важнее. Запомните её.
С самого раннего детства у Юли была фобия – она боялась темноты. Ничего необычного, ведь никтофобией страдает каждый второй ребёнок. У кого-то получается перебороть этот страх, у кого-то – нет.
Моя героиня относится ко второй категории. Не могу сказать, что она не пыталась.
Нет.
Скорее даже так – лучше бы она не пыталась.
Но я забегаю вперёд. Эта история должна начаться не с этого.
– Юля, постой, у нас к тебе есть серьёзный разговор, – отец остановил меня в дверях нашей квартиры, когда я уже выходила на учёбу.
– Пап, может это подождёт до вечера? Я и так уже опаздываю.
– Нет, не подождёт.
– Мы не задержим тебя надолго, милая, – вышедшая с кухни мама мило мне улыбнулась.
– Ладно, – недовольно протянула я, скинула ботинки и протопала на кухню.
Там я уселась на диванчик и в ожидании подняла глаза на родителей, в нерешительности мнущихся у дверного проёма.
«Не знают с чего начать разговор», – мелькнула в голове мысль. Очень мило. А главное – обнадёживает.
– Только не говорите мне, что решили, наконец, открыть мне страшную тайну о том, что вы меня удочерили? – я решила съязвить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и расшевелить эту нерешительную парочку.
– Нет, что ты, – усмехнулась мама, накручивая на палец локон пшеничных кудрявых волос.
Нервничает. Я тоже так делаю. Привычка передалась от матери. К тому же шевелюрой я вся в нее. А вот глаза у меня папины – тёмно-зелёные.
Наконец, когда пауза уже чересчур затянулась, отец нашёл в себе силы продолжить разговор.
– Твоя младшая сестра стала очень сильно копировать тебя. Буквально во всём.
– И что в этом плохого? – я искренне не понимала, что они от меня хотят. – Я не пью, не курю, гадости всякие не употребляю. Учусь, конечно, не на красный диплом, но и хвостов по предметам нет.
– Это, конечно, всё так, – вступила в разговор мама. – Но Оля начала притворяться, что боится темноты. Так же, как и ты.
– А я-то тут при чём? Я её этому не учу.
– Мы всё понимаем. Но для неё это забава. Сейчас ей весело, а потом будет поздно – забава превратиться в фобию.
– Такую же, как у тебя. К тому же, ты уже достаточно большая, чтобы не страдать подобными глупостями.
Мама недовольно глянула на перебившего её отца и продолжила:
– Поэтому мы решили, что и тебе надо избавиться от этой дурной фобии, чтобы Оле не за кем было повторять.
– И? Как вы предлагаете мне от неё избавляться?
– Ну… мы подумали, может быть тебе походить к психологу?
– К кому? – у меня слуховые галлюцинации? Или мои родители действительно мне это предложили?