Многие думают, что неспособны зайти настолько далеко. Терзают себя пустыми надеждами о возможности побороть самих себя, о светлом будущем, о непомерном счастье и успехе, дающем крылья за спиной. Их стремления хватает лишь на сладкие высокие грезы и не более того.
Ещё есть те, кто доверчиво принял свое якобы подлинное «я». Они не составляют планы, не строят свой идеальный мир в фантазиях и просто довольствуются тем немногим, что приносит течение времени. Они, безвольные и слабые, смирились с этим «я», которое породил не сам человек, а безразличное общество, социальные и личные проблемы, окружающие и обременяющие со всех сторон.
Существуют и те, кто действует под указкой их необычайного «я», однако этого никогда не признают. Собственное величие ослепляет, не позволяет увидеть проблему в самом себе. Им отчего-то кажется, что истина есть только в их мыслях, в их голове. Они, зомбированные ложным убеждением, сеют свою философию и считают, что нашли смысл во всем творящемся хаосе.
Какие же все разные и неповторимые, не правда ли? Мало кто замечает, что вся эта множественная уникальность – оттенки безумия. Их слишком много, чтобы обычный люд мог уловить всю его обширность. Мы обращаем на это внимание тогда, когда тот или иной цвет переходит невидимую, но ощутимую черту. Принимает слишком яркий окрас, который начинает бросаться в глаза.
Наконец это понял и Реймонд. Молодой парень, подросток, чья жизнь была безвозвратно уничтожена, втоптана в грязь и закинута туда, откуда уже не вернуться. Он решил, что облегчить бесконечные страдания сможет прекрасный мученический крик того, кто, собственно, и искалечил судьбу ни в чем неповинной души. Реймонд отдавал отчёт своим действиям и как никогда понимал: могут возникнуть проблемы, но на данный момент его совершенно не волновало то, что будет потом. Сейчас палач жизни Реймонда оказался прикован к столу, а рот его надёжно забивала тряпица и заклеивала липкая лента. Лучшего зрелища Реймонд еще не видел, вся сущность парня ликовала и кричала о превосходно проделанной работе. Он подошел к мужчине, одежда которого уже успела пропитаться кровью, и резким движением сорвал скотч с его лица. На красивом и обыденно меланхоличном лице Реймонда появилась еле заметная ухмылочка, явно не предвещающая ничего хорошего для его жертвы. Привязанный человек выплюнул тряпку, откашлялся, а затем вцепился в парня яростным взглядом.
– Мерзкий ублюдок! – проревел мужчина, дергая за удерживающую его цепь. – Отпустишь меня прямо сейчас, и я подумаю о прощении!
Реймонд приставил руку к подбородку, пытаясь создать вид глубокой задумчивости. Эмоции стали посещать его все реже, и он не сразу ухватил у себя смесь одной из них.
Внутреннее удовольствие – такое теплое и уютное, счастье, пробирающее до костей, возбуждение, граничащее с эйфорией. Все это называлось радостью.
– Отпустить, говоришь… – тихо прошептал Реймонд.
– Негодный сопляк! Единственное, на что ты способен: быть подстилкой других! Вот это у тебя отлично выходит!
После этих слов парень почувствовал неутолимый голод злости и привычную жажду крови, невыносимую и лютую. Ему так долго приходилось их сдерживать. Манящее желание голыми руками разорвать уродливое тело своего