Глубокой осенью, где-то в увядающей дубовой роще парка Багатель, прохаживалась парочка, каких в тот день гуляло несколько тысяч. Эта была одна из тех пар, что соединяются всего лишь на несколько часов, чтобы потом никогда не встретиться. Надо сказать, что Булонский лес, на территории которого и находится парк, издавна был славен тем, что буквально кишел проститутками, будто их выращивали вместе с «новыми розами» обширного Классического Розария, коих здесь было, как звезд на небе. Этим пользовались, как богатые, так и полубогатые граждане, бежавшие, кто от своих жён, кто от скуки, а некоторые… Впрочем, о некоторых мы и попытаемся рассказать в этой истории.
Это был тот час, когда кофейни и рестораны уже закрывались, мосты разводились, а кареты и, редкие в то время, автомобили развозили последних пассажиров, околачивавшихся около опустевших театров, в надежде поскорее уехать домой, пока улицы не наполнятся, разного сорта, разбойниками.
Девушку звали Ренэ. Она была молода, привлекательна, не высокого роста, часто болтлива, но иногда – молчалива. Сегодня она как раз использовала эту последнюю свою «добродетель» – молчала. На неё это не было похоже, тем более, что для женщины речь – такой же необходимый инструмент, как, скажем, скрипка для скрипача, или достойный оппонент для дипломата. Впрочем, не будем её винить в напускной, может быть, мрачности, тем более, что дело было, вероятнее всего, в её спутнике. Кто же был это таинственный незнакомец? То, что они были незнакомы, угадывалось по едва заметным признакам, которые, впрочем, не видны в темноте. И всё же, как его звали? Имя его было… Да мало ли на свете имён? Их – миллионы, включая прозвища и клички. И где-то среди них затерялось и его, нашего незнакомца, совсем не важное и никому не нужное сочетание букв, которое, к тому же, скорее всего, совсем не благозвучное.