Луакрианский планетарный уровень.
Три хайвы до выхода армады Мирвара из Чрева.
***
– Генерал! Фрактальная болтанка! Мы почти у цели! – взволнованно выкрикнула Серена.
Мирварианский повелитель вцепился в трон и всеми мускулами могучего тела отрабатывал неистовую тряску.
– Генау! – злобно брызжа слюной, прорычал Кентару, и тут же, хватаясь за поручни, спотыкаясь, к нему подбежал полковник.
– Выясни, почему так трясёт! Быстро!
– Слушаюсь, генерал! – испуганно рявкнул Генау и поспешил к капитану флагмана, который во всё горло орал на своих операторов.
– Не лезь к нему! – преградил путь Калатит. – Что тебе нужно?
Генау закричал Калатиту в ухо:
– Генерал послал меня спросить про тряску. Что происходит?
– Капитан понятия не имеет! – прошипел Калатит и заблокировал доступ к капитанскому мостику, встав поперёк марша. – Я не пущу тебя! Не сейчас! Уходи!
– Ты думаешь, такой ответ устроит Кентару?! – оскалив клыки, прорычал разгневанный Генау.
Глаза Калатита налились кровью. Сквозь зубы он ответил:
– Раньше в Чреве так не трясло. Скажи, что подобное творится на всех кораблях армады, а значит, речи о неисправности быть не может! Это само Чрево!
Генау гневно сощурился:
– Ну, смотри! Я так и передам генералу!
– Давай! – улыбнулся Калатит.
Генау схватился за поручни, быстро вернулся к генералу и доложил, перекрикивая стоны металла:
– Корабль исправен! Калатит считает, что с Чревом что-то не так!
– Раньше такого не было! – свирепо огрызнулся Кентару.
Полковник ретировался.
– Внимание! Выходим из Чрева! – бешено взвыла Серена.
Причудливые лиховолны за иллюминатором исчезли. Вместо них остались только тьма и планета, лежащая прямо по курсу. Флагман в последний раз тряхнуло, и вибрация пропала. Флот Мирвара вышел из Чрева.
В командном зале воцарилось молчание. Мирварианцы приходили в себя от зубодробительной тряски, беспокойно озираясь по сторонам.
Внезапно один из операторов схватился за голову и заорал, точно стая амунианских пираний одновременно вгрызлась в его разум и тело.
– М-м-м! – замычал второй, вскочил с кресла и мгновенно упал на пол, забившись в конвульсиях.
– Твою мать! – прорычала Серена и вытерла кулаком жирную каплю крови у себя под носом.
Не прошло и тридцати аркосий, как весь экипаж начал бесноваться, изрыгая рвоту и белую пену.
– Медика ко мне, быстро! – брызжа кровью, проорал генерал.
Но не тут-то было. Все словно сошли с ума. Капитанский мостик обуяло безумие. Кто-то бегал, расшибая себе лбы о приборные панели, кто-то бился в припадках на полу.
Кентару оказался чуть крепче остальных. Закалённый в жестоких боях, ветеран вскочил с трона и бросился через весь командный зал к медицинской ячейке, встроенной в стену возле выхода.
Снося на своём пути одуревших подчинённых, он добежал до заветной кнопки и со всей силой ударил по ней кулаком. Дверца открылась, и рука генерала обрушилась на полки, сбив все медикаменты на пол.
Препараты разлетелись на несколько сотеров. Упав на колени, Кентару стал маниакально искать пневмошприцы с инъекцией лиха.
Уже на грани провала в безумие он нашёл заветный металлический цилиндр, прислонил его к шее и нажал на кнопку. Игла пронзила мышечную ткань, и лихо проникло в тело.
Сплюнув сгусток кровавой слизи, Кентару мгновенно почувствовал облегчение. Он взял в руки шприцы и шаткой походкой направился на капитанский мостик, где в агонии бился Калатит.