Читать Русские боги

Нужно наконец вместе с величайшими философскими умами XIX века иметь мужество признать, что прогресс вовсе не обязателен для человека, что зло есть в жизни космоса и человечества такое же самостоятельное реальное начало, как и добро, что из-за человека в человечестве и его истории борются Бог и Дьявол.

П. Б. Струве «Россия»

Пятница началась с того, что Игорь проспал.

В электронных мозгах будильника что-то перемкнуло, и он зазвонил на тридцать минут позже. Игорь открыл глаза, некоторое время полежал, вслушиваясь в посапывание жены и глядя в полумрак спальни.

И только потом осознал, что зеленые циферки показывают совсем не восемь ноль-ноль.

Далее события понеслись в бешеном, почти спортивном темпе: прыжок с кровати, рывок в ванную, затем на кухню, неудачная попытка одновременно побриться и завязать галстук. Через полчаса Игорь, дожевывая на ходу колбасу и почесывая порезанную щеку, выбрался в подъезд.

Нажав кнопку вызова лифта, он вспомнил, что забыл дипломат.

Вернувшись за ним, Игорь получил не только тонкий чемоданчик с документами, но и поцелуй от проснувшейся жены. Со второй попытки спустился-таки на первый этаж и вихрем выскочил из подъезда.

Над Москвой властвовало летнее утро, еще не испорченное жарой, выхлопами и злобой столичного бытия. Небо пока было голубым, а не серым, плыли по нему желтые облака, и ветер пах свежестью. Из стоявшего буквой «П» дома выходили сонные жители, клацали дверцы автомобилей, с улицы Шверника доносился рев моторов и шорох шин по асфальту.

Игорь впихнул себя в салон темно-синей «Тойоты Камри», завел мотор и принялся выруливать со двора.

Свернул на улицу и окунулся в поток движения.

Сотни раз езженный маршрут привел его на Большую Ордынку. Как всегда, Игорь потратил некоторое время на то, чтобы отыскать место для парковки. Вылез из машины и торопливо зашагал туда, где над тротуаром нависал массивный козырек, а над ним горела синим и белым вывеска «РОС-НорБанк».

Здесь Игорь Ветров проработал девять лет. Пришел после университета, начал с простого экономиста и дорос до начальника отдела ценных бумаг. Случалось всякое, но ни разу он не испытал желания сменить место работы.

Слишком уж не любил всяческие перемены.

Стеклянные двери разошлись, и он шагнул в вестибюль, где пахло мебельным лаком и искусственной кожей. Охранник за стойкой лениво зевнул, кивнул в ответ на приветствие. Игорь прошел через рамку металлодетектора и направился к лифту. Тот поднял его на третий этаж, и Ветров погрузился в привычную суету рабочего дня.

Прошедшие торги в Токио и Сингапуре… цены на золото и на нефть… звонки от взбалмошных клиентов… ошибки экономистов… открытие бирж в Париже и Лондоне… и бумаги, бумаги, бумаги…

Иногда Игорю казалось, что весь их банк – громадное чудовище, пожирающее информацию сотнями алчных пастей, а потом извергающее тонны бумажного кала. Обычно такие мысли приходили в конце весны и начале лета, когда накапливалась усталость.

Краткая передышка на обед, и вновь – звонки, бумаги, поход к начальству «на ковер», цифры и буквы на мониторе…

К восьми вечера, наконец оторвавшись от компьютера, Игорь ощутил себя выжатым, словно лимон.

– Все, – сказал он, – по-моему, на сегодня хватит.

За окном потихоньку сгущался вечер, уличный шум становился глуше, мягче. Из сотрудников отдела на месте не осталось никого, в помещениях банка властвовала необычная тишина.