Кордон на Озере
Раскаленный пыльный асфальт с тихим шуршанием исчезал под колесами братовского «Урала». «Урал» был большим, а я маленьким, и поэтому ездил на нем, скрючившись под рамкой. Пашка на своем «Салюте» давным-давно отстал, но я не останавливался и все продолжал раскручивать педали. Вот сейчас начнется длинный, километра два в длину спуск от центра города к Хлебокомбинату, и можно будет, наконец, перебраться на жесткое седло и сполна насладиться ощущением полной свободы. Мимо меня на бешеной скорости проносились фонарные столбы, дома и люди, редкие машины и автобусы. Пару раз за мной начинали погоню бешено лающие собаки, но быстро отставали. Какой-то дед угрожающе поднял трость и прокричал что-то грозное, но я-то видел улыбку под седыми усами. И вот он, долгожданный спуск. Велосипед помчался еще быстрее, я перебрался в жесткое седло и отдался ощущению полета. Рубаха неистово трепалась где-то за спиной, встречный поток воздуха воровал дыхание… Или это от счастья? Я был хозяином мира! Первый день летних каникул, впереди целых три месяца приключений!
Я опомнился, когда впереди замаячил поворот и переезд, через который медленно переползал пыхтящий синим ароматным дымком «ЛИАЗ». Пора тормозить! Перескочив под рамку, я принялся стопорить педали, но они вдруг провернулись, и я с замиранием сердца услышал знакомый лязг. Цепь слетела со звездочек. Беленая кирпичная будка обходчика приближалась неумолимо, слева от нее густые кусты, еще левее – уходящий в гору крутой поворот, справа – переезд с застрявшим автобусом. Куда? Что делать? Я решил уходить в этот поворот, который вел налево и наверх, но оттуда как назло появился огромный «УРАЛ» с будкой-вахтовкой. А-ааааа! На полном ходу я влепился в невысокий бордюр и кубарем полетел в кусты, по пути пребольно ударившись обо что-то твердое. Когда небо и земля заняли положенные им места, я понял, что лежу на спине в какой-то вонючей жиже. Голова кружилась и болели спина и правый бок, но больше вроде бы никаких потерь. Я попытался сесть, руки оскользнулись в жиже, и я с громким плюхом завалился на спину. Посмотрел на свои руки и едва не взвыл от отчаяния. Отработка! Сюда кто-то бессовестный сливал отработанное машинное масло, в которое я и угодил. Мама меня убьет… Велосипед! Эта мысль обожгла меня крутым кипятком, и я буквально вылетел из ямы.
Велосипед лежал на боку, примяв высокую полынь. Переднее колесо заполучило шикарную «восьмерку», катафоты разлетелись в разные стороны.
– Эй, малец, ты живой?
Это обходчик шел ко мне от будки.
– Живой – буркнул я.
– Да, брат, это ты удачно влетел. Как отмываться-то будешь?
Я потерянно пожал плечами. И тогда обходчик подсказал спасительную мысль:
– Только в шахтовой мойке отмоешься. Оставляй велик свой у меня и шуруй на шахту. Попросишь вахтерш, застирают одежку твою, а ты в пока в мойке будешь отмываться. Сначала порошком стиральным, потом хозяйственным мылом, должно помочь.
Я кивнул и поковылял в сторону шахты, благо идти было недалеко…
Дома я получил заслуженный нагоняй, брат вообще перестал со мной разговаривать. Перед сном я горевал в обнимку с котом, когда в комнату зашел отец. Присев на край моей кровати, он спросил: