Со свистом рассекая безвоздушное пространство Преисподней, остро отточенное лезвие Карающего меча приобретало свой привычный зелёный оттенок, пробуждая безотчётный ужас в глазах сотен собравшихся на месте казни. Медленной тяжелой поступью я поднимался на Адский эшафот, заставляя себя двигаться вперед лишь чудовищным усилием воли. Я на секунду остановился и окинул взглядом древний помост. Целую бесконечность своего существования он был молчаливым свидетелем миллионов приговоров приведенных в исполнение. Но лишь сегодня увидит не правосудие, а убийство. Осуждённым был молодой управитель Бездны Проклятых, уважаемый демон, потомок Высшей знати Преисподней. Он стоял гордо расправив плечи и скрестив руки на груди, всем своим видом показывая что страх не ведом сыну тьмы. Чёртов смельчак.
Великий Костёр вспыхнул синими языками пламени. Значит, медлить больше нельзя. Я взошёл на помост, ощущая себя древним старцем с истлевшей от усталости душой. Демон Бездны бросил в мою сторону ободряющий взгляд и преклонил колено перед клинком несущим с собой смерть. Была ли это случайность или шутка Судьбы, но в тот момент когда приговорённый сорвал с себя золочёные ленты чтобы оголить шею, на потёртый деревянный пол, тихонько звякнув, упала небольшая вещица, слетевшая с оборванной тесьмы.
Я стиснул зубы, резко взмахнул мечом, но мой взгляд невольно задержался на лежащем предмете, буквально за секунду до исполнения приговора. Ноги стали ватными. Гремя латами я грохнулся на колени и трясущейся рукой вцепился в находку. Той же рукой схватив осужденного за плечо, я крепко сжал пальцы. Наши взгляды встретились. И внезапно я всё понял.
– Прихоть. – Глухо проговорил я, потому как передо мной был именно он. – Брат!
Слова давались мне с трудом из-за окаменевших мышц лица, которые попросту отказывались повиноваться.
– Тебя никто не тронет. Я обещаю тебе. – произнес я и вскочил.
Я издал такой рык, что адские зеваки бросились врассыпную с места казни, ожидая неминуемой гибели.
Несясь сквозь пространство я освещал себе дорогу зелёным сиянием Карающего меча. Я был неимоверно зол. Теперь все кусочки пазла сложились в сознании воедино, открывая истинные мотивы хитросплетённой картины моей жизни. Довольно необычно ощущать себя всесильным палачом бессмертных грешных душ, бредущим по коридору вариантов собственной судьбы. Смешно то, что я строил тысячи возможных сценариев, не понимая, что выход из лабиринта всё равно один. А ведь начиналось всё довольно невинно.
Я всерьез гипнотизировал костяную вазочку с трюфелями, облизываясь и давясь слюной. Воровато оглядевшись по сторонам я, стараясь не шуметь доспехами, осторожно протянул пятерню к изысканному лакомству.
Лишь случайный отблеск металла позволил мне вовремя отпрыгнуть в сторону. Коса с тихим свистом пролетела в миллиметре от моего правого виска и вонзилась в самый большой трюфель. Пустые глазницы оценивающе осмотрели добычу. Коса поднялась, словно удочка с наживкой и неспеша проплыла надо мной. Я поднялся с пола и отряхнул доспехи.
– И тебе не болеть. Ты смерти моей хочешь? – Я вернул опрокинутый стул в исходное положение и сел.
Смерть оголила острые белоснежные зубы в кривом оскале и издала несколько глухих каркающих звуков. С юмором у нее конечно туговато, но шутку по-видимому оценила. Трюфель плавно перекочевал с косы в двигающиеся челюсти. Идеальный прикус.