Не простились. Уж вдали
наши дни – журавлики…
В жизни все мы журавли,
перед смертью – карлики.
Крылья вытерлись, темна
наших глаз, усталость…
Так нальем в стакан вина!
Для веселья, малость.
И уйдет о прошлом грусть,
а за прегрешенья…
Мы попросим Бога, пусть
нам пошлет прощенье…
И не жаль нам, в облаках
наши дни – журавлики…
Если есть любовь в сердцах —
нам все смерти – карлики.
Грех.
Мне бабуля все о Боге,
О грехах все говорит….
А мой грех уж на пороге,
С вожделением стоит.
Гладко выбрит, галстук модный,
Брючки-стрелки, пиджачок,
Смотрит, словно пес голодный,
Гнет меж пальцев пятачок.
Гнет, играет, тешет силой,
Рот в ухмылочке кривит…
Оробел, вдруг, дьявол милый,
Взоры вниз, обмяк, хрипит:
– Я к тебе, – и из кармана,
Прежде выкинув пятак,
– В общем, вот, всё без обмана, —
Вынул и разжал кулак.
На ладошке засверкало
Змейкой тоненькой кольцо…
Я всю ночку целовала,
Грешномилое лицо.
***
В ваших жестах нет грубой небрежности,
И во взгляде включив теплый свет,
Вы готовы подолгу и с нежностью,
Слушать мой очарованный бред.
Утону в вашей милой учтивости,
Ведь от искренних наших бесед,
Я в мечтательной тихой ленивости,
Сладко таю уже много лет.
Но, когда сквозь туман иллюзорности,
Мне глаза обжигает ваш взор,
Сдуть хочу пыль унылых условностей,
С ваших плеч, как ненужный вам сор.
По дорогам любви…
По дорогам любви и страстей,
Как по небу уже не бегу…
И не жду от тебя я вестей
На остывшем моем берегу.
Боль котенком пригрелась в груди.
Мной осознано горькое, «нет».
Путь осколочками позади,
И на каждом осколке твой след.
Но, душе разум мой не указ.
Где она научилась любить?
И тайком по ночам всякий раз,
Все летает к тебе, чтобы жить.
Обида.
Какая звонкая обида,
Таится на тебя во мне…
Я не показываю вида,
И делаю лицо умней.
Я встреч с тобой всегда ищу,
И не веду борьбу с собой,
И очень искренне грущу,
Когда уходишь ты с другой.
Я не могу тебя не ждать,
За много лет уже привычно…
Возможно ли любить устать,
Тебя, мой неотзывчивый.
Мне колокольчики Китая,
Звонят надежду на ветру:
«Я знаю, ты придешь, я знаю…»
Хотелось, чтобы поутру.
Ты с первым лучиком зари,
Войдешь в мой дом, как в первый раз:
– Молчи, – шепнешь, – Не говори,
Любовь боится громких фраз.
Душа – гнездо для этой птички…
Она поет во мне, услышь!
Я полюбил твою привычку,
Надеюсь, птичку ты простишь.
И я скажу: – Моя обида,
Твоей развеяна рукой,
Я не показывала вида,
Но, знала точно,
что ты – мой.
Ты там, где сердце у меня.
Ты теплый луч в начале дня.
Ты спутник мой в моей вселенной.
Ты кровь живая в моих венах.
Ты сладкий мед, ты вкус полыни.
Ты темный лес, родник в пустыне.
Ты смелый парус, в шторм, на море.
Ты вольный ветер на просторе.
Ты облако на мрачных скалах.
Ты сумерки в мерцаньях алых.
Ты – травы, что прилечь манят,
Ты там, где сердце у меня.
Морозы.
Парк в тумане застылом уснул,
Все деревья белы, как березы…
А, душа моя жаждет весну,
Вопреки, а на зло ей, морозы.
Вот не умная, ищет страстей
Средь забот, повседневности прозы…
– Не позвать ли сегодня гостей?
Ей шепчу, ну и что, что морозы.
Вдруг найдется такой же, как я
Одинокий, и красную розу
Принесет, и наступит весна
Вопреки, и на зло всем морозам.
Страсти гринписовки.
Вы просили меня вас любить