⇚ На страницу книги

Читать Вид на небо

Шрифт
Интервал

© Ина Близнецова, 2020

© О. Сетринд, оформление, 2020

© Издательство «Водолей», оформление, 2020

* * *

Пение перьев

Избранные стихи

1976–1978

* * *

Успокоения не ждет

стремящийся свершить

свой миг, как птичий перелет,

и крылья по ветру кладет

меж призрачных вершин.


А в непрозрачных облаках

безумством лишь возьмешь!

А если там скала как нож —

шальная голова легка —

поверит, что органа дрожь

дошла издалека.

* * *

Была зима дарована как милость.

Еще помедлив на пределе чувств,

потом в нее, как в омут, опустилась

и в самой глубине зажгла свечу.


Свет проникал сквозь сомкнутые пальцы

и принимал снежинки на ветру,

и тени устилали снежный панцирь,

как мотыльки, слетавшие к костру.


От их спешащей невесомой стаи

отделена, в медлительный огонь

одна снежинка падает – и тает —

и вновь летит на теплую ладонь.

* * *

– Боже, зачем до застывших рек

белым цветком зацветает снег?

– Он так живет, полет – его век.

Просто полет – его век.


– Боже, в болезни извечных вин

к чему мы? Цель свою назови!

– Для радости, девочка, и для любви

просто так, для любви.


– А что это там, за мостом вдали?

Нежная тьма в сплетении лип…

– А там, моя девочка, край земли.

Там просто край земли.


Магдалина

Ты ли это? Долгими ночами

звездными бездонными очами

сожжена дотла.

Ты ли это? ласками чужими

с губ моих Твое украли имя,

не уберегла.


Первый, сладкий, вольный иль невольный

но обман – приемлю вновь безвольно,

нет судьбы иной

тело к телу льнет как к солнцу тени,

но душе в чаду ночных сплетений

тяжко быть одной.


О, мои невидящие ночи!

Как сквозь них узреть Тебя воочью,

вечны страсть и страх!

Твой ли след в песках давно остывших

на долинах под луной не бывших

целовала в снах?


Или ложь? И призрачные чары

дел Твоих – мгновенный и случайный

отблеск на траве

жажда смысла – бред, и исцеляет

лишь последний знак, что прах являет

в светлом Божестве?


Так во имя небыли желанной

оборви рукою долгожданной

мой ненужный миг —

я иду! И встала у порога…

Но сияет благостыней Бога

Твой спокойный лик.


Окончание ливня

Еще жило дыхание дождя

и капли, счеты с временем сводя —

любая донести себя спешила —


как черепки разбитого кувшина

летели вниз, пока в святых вершинах

ангел сиял, пророка в рай вводя —


так падали. И знали пустоту,

отчаянное торжество полета,

как знал гонец последнюю версту,

вразмах упавший к городским воротам

и хриплых звуков смертное вино

изливший на томящиеся души —


так ливень шел – до дна, сплошной стеной,

что травы каменели от удушья.

И раскрывали жаждущие рты,

наги и чисты словно в день творенья,

и рвались ввысь, на вольное паренье,

и слепли от минутной красоты.


Им все казалось: или длится миг,

или сейчас случится, отмоленный

всей жизнью, проведенной на коленах

душою, напряженной словно крик

под горлом онемевшего – на вырост

отмерянный, раскроенный как вырез

на юной чуть поднявшейся груди.


Так схимник скажет «встань!» – калека встанет

и силу отдающего помянет —

так приносили в дар себя дожди.

Так принимали травы дар – и жили

как никогда, опомнившись, спеша!


Мои глаза тогда не мне служили,

подсмотренное счастье сторожа.


Колыбельная

Р.

Спи, любимый мой, мальчик мой, спи.

Ночь на исходе и небо светлеет,

ночь мои тихие слезы лелеет,

тонкие тени на стенах слепив.


Спи, любимый мой, тающий свет

ясного снега, упавшего ночью,

листьям последним уже напророчил

вслед поспешить улетевшей листве.