Меня зовут Аня. Мне 25 лет, я живу в Екатеринбурге. И, кажется, у меня шизофрения.
Я скомкала очередной криво оторванный лист бумаги и бросила его в урну. Снаряд описал правильную траекторию, ударился о край черной пластиковой сетчатой корзины для бумаг и отскочил на пол, словно с издевкой.
– Да блин! – сказала я через «ять» и гневно вскочила со стула. Топая ногами, я злобно подняла с пола несчастный бумажный снаряд и зашвырнула его в корзину с такой силой, что могла бы даже пробить пол. Но не пробила.
«Истеричка!» – подытожил мой собеседник.
– Затки варежку!
«Не злись. Когда ты злишься, ты теряешь нервные клетки, а они, как ты знаешь, тебе необходимы, чтобы…»
– Может, тогда мне стоит злиться в два раза сильнее, чтобы вывести тебя, паразита, из моей головы?!
Я плюхнулась на стул и поникла. Последние два месяца я беспрерывно слышу этот голос. Не знаю, что это такое. Гуглила разные расстройства личности, психические заболевания, но мне не хватает симптомов, чтобы поставить себе диагноз. Либо смелости. Либо мозгов. Думаю, всего сразу.
Раньше я думала, как же круто, у того журналиста, которого сыграл Том Харди, всегда есть с кем перекинуться острым словцом, когда посмотрела фильм «Веном». Я вообще люблю всякие такие фильмы по комиксам. И мультки тоже. А что? По-моему в них зачастую больше смысла и надежды, чем в серьезном кинематографе. Но вот теперь у меня есть собеседник, и, вроде, даже не глупый, сказала бы, очень не глупый, а я боюсь его.
«Может, поедим?»
– Я сама знаю, когда мне надо есть.
«Само собой. Как раз сейчас и надо».
– Отвали. Я думаю.
«Ой, да брось, потери памяти у тебя не будет, все это чушь собачья! Зачем тебе это? Завещание? Ты помирать, что ли собралась?»
– Дай подумать, ну ептвоюматерную! Ты вообще можешь помолчать хоть пять гребаных минут?! – взорвалась я.
«Могу. Но хочу ли я? Нет, не хочу».
Я взревела, как раненая медведица и уронила голову на руки.
«И что это за диалект, который ты используешь?»
– Великий и могучий русский матерный. Это я еще цензурно, более менее, – мрачно ответила я. Не могу долго на него злиться. Есть вероятность, что это я сама. А себя я люблю. Очень.
Мне сложно понять, чей это голос. Мужской или женский. У него нет пола и возраста. Это просто голос, как будто мои мысли, но я не думаю их. Они появляются сами по себе. Это немного пугает, я не контролирую ситуацию. Иногда мне страшно, что я на людях отвечу ему вслух. Поэтому всегда хожу в наушниках. Но в них не играет музыка. Уже два месяца я не слушаю музыку. Она не нравится голосу в голове. Слишком шумно, говорит. Псина сутулая, лишил меня любимой музыки. Шумно ему, посмотрите на него! Или на нее?
– Слушай. У тебя есть имя? – спросила я. Странно, что не догадалась спросить за все это время.
«Есть».
– И?
«Что?»
– Как тебя зовут, зануда?!