Мне снова приснилась Рози
Я с дрожью в теле срываюсь с кровати
Глубокий вдох
Глубокий выдох
Вдох
«Ее иссиня-черные кудри сплетаются между тонкими пальцами, которыми она нежно проводит по моим губам. Отдаленно слышу ее смех. Такой сладкий смех… Такой родной… Такой… О боже…»
Выдох
Осенняя прохлада врывается через окно, которое я уже никогда не закрываю, чтобы не задохнуться от бурлящих мыслей. Мощеная дорога поблескивает под светом уличных фонарей, одиноко стоящих у тротуаров.
Смертельная тишина возвращает к отрывкам сна.
«Она смотрит на меня тем взглядом, которым молча молят о помощи. Она смотрит на меня своими потускневшими глазами и вопит прямо в лицо, прямо в мое бессовестное, безразличное лицо: «Помоги мне!»
Застывшие губы кривятся в болезненной улыбке.
«Спаси меня!»
Половина четвертого утра – то самое время, когда пора варить кофе, зажигать сигарету и досыпать остаток дня в каше из необдуманных мыслей. Кошмары настигают в одно и тоже время – когда ты наиболее уязвим. Когда тебя можно высосать целиком. А я сейчас как нажива на крючке…
«Я люблю тебя, – говорит она, – я так сильно тебя люблю.»
Кофе разливается на плиту, с шипением отскакивая от горячей конфорки. Снова придется вычищать все до блеска. Потрачу полжизни на то, чтобы исправить свои косяки. Хоть бы раз был повнимательнее. Хоть бы раз включил мозги и начал замечать вокруг себя вещи.
«Она проводит руками по моей спине, тянется к шее и спускается под блузку, неразборчиво шепча под ухо непристойности.»
Мурашки ползут от сердца к пяткам. Слишком горячий глоток. Странно, но я обжигаюсь обо все, что люблю, когда оно становится важнее собственной жизни, когда я стремлюсь завладеть этим, словно спешу на опаздывающий поезд.
Сигаретный дым струится ее силуэтом, пританцовывая до полного испарения. Я смотрю на эту крохотную обертку бумаги и табака: люди придумали бомбу замедленного действия, облачили в символ удовольствия, а я, как последний кретин, купился на это. И я сейчас не только о сигаретах.
«Ты ведь тоже меня любишь, правда? – говорит она. – Ты ведь любишь меня?
Она хочет услышать нечто большее, чем «да», но я замолкаю в предательском оцепенении.»
Холодные наушники погружают в холодные слова музыки и силой выталкивают меня из комнаты.
You've done
Me wrong
For a long
Long time…
Единственное, чему я рад, что никогда не забуду ее лицо. Я вижу ее каждую ночь, я вижу ее в каждом прохожем. Это лицо стало несметной частью моей жизни. Даже если мне отстрелят половину башки, это будет не та половина, в которой хранится она. Даже если мне отрубят половину тела, это будет не та часть, на которой остались ее прикосновения. Даже если мне вырвут глаза, это будет не тот орган, которым я ее помню.
But after all
You've done,
I never changed
My mind.
«Ты ведь тоже меня любишь, правда? – говорит она. – Ты ведь любишь меня?»
My love will never die…
«Не знаю, – шепчу я в ответ…»