В этом году зима пришла раньше обычного. Местных жителей ноябрьскими морозами не удивишь. Необычным было то, что, начиная со второй половины октября, температура воздуха резко упала и повалил снег, который вот уже как три недели плотно лег на улицы уральского города Мохов.
Марина брела по улице, что называется, куда глаза глядят. Несильный мороз приятно щекотал нос и щеки. Домой идти не хотелось. Женщину душили слезы, а в голове назойливо прокручивалась одна и та же картинка, которую она пыталась гнать прочь. Не получалось.
«Стоп, – сказала себе Марина, – так дальше нельзя. Зачем изводить свою нервную систему? Тем более, что уже ничего не вернуть, а нервные клетки не восстанавливаются».
Эти мысли, конечно, настроения ей не прибавили, зато заставили, наконец, поднять низко опущенную голову и осмотреться. Погрузившись в свои горькие думы, она и не заметила, как забрела на Пролетарскую улицу. Прямо на нее смотрела вывеска со смешным названием «Кофе-брейк».
«Зайду-ка я сюда, – подумала она. – Посмотрим, что за брейк такой. В конце концов, отвлеку мозги едой. Пусть желудок поработает».
Марина поднялась по ступенькам, толкнула дверь и заглянула внутрь.
Небольшой уютный зал приятно дохнул на нее теплом. В нос ударил манящий аромат свежемолотого кофе и выпечки. Потекли слюнки. Она поискала глазами свободный столик и прошла к нему. Сняла пальто, шапочку, повесила на вешалку рядом. Затем выдвинула кресло и удобно устроилась в нем. Настроение заметно улучшилось, и в картинке ее жизни прибавилось больше светлых мазков.
А ведь еще два часа назад она катилась в пропасть. Во всяком случае, ей так казалось.
Сегодня, как обычно, с утра Марина заступила на смену в холодный цех ресторана «Кошкин дом», в котором вот уже как полтора года работала поваром. Переодевшись в раздевалке, женщина отправилась на свое рабочее место. Она всегда приходила первая, поэтому очень удивилась, когда увидела свет, пробивающийся из-под двери цеха. Осторожно приоткрыв ее, Марина тихонько подошла к своему столу.
«Странно, никого нет», – только подумала она, как ее заставил вздрогнуть резкий оклик:
– Гурова! Это что такое?! Я тебя спрашиваю!
Перепуганную повариху буравила злыми глазами заведующая производством Татьяна Владимировна. Она стояла подбоченясь и всем своим видом напоминала букву «Ф».
– Чего уставилась, как вкопанная?! – не унималась она. – Отвечай, кто вчера делал заготовки?!
– Я… – пролепетала Марина, впадая в состояние оцепенения.
Мало того, что Татьяна орала своим низким контральто, так еще нависла над Гуровой всей мощью своих ста пятидесяти килограммов и огромным ростом.
– Идем со мной, – тоном, не требующим возражения, приказала начальница, увлекая за собой Марину по направлению к холодильникам.
Открыла дверцу одного из них и извлекла оттуда судки с заготовками на салаты.
– Это что такое?! – загремела она на ухо подчиненной, тыча в нарезанную «пекинку».
Марина посмотрела и побелела. Среди капустной соломки ползали червячки, чувствуя себя здесь вполне комфортно.
– А это что? – не унималась Татьяна. – На сей раз она брезгливо двумя пальцами приподняла полоски яичного блина. – Откуда здесь жидкость?
Затем она орала, что рис сварен не так, что мясной рулет запечен отвратительно.