Читать Сад твоей души

Шрифт

Интервал

* * *

Посвящается памяти моего отца архитектора Петра Сергеевича Прохорова

Был один из тех туманно-сумеречных дней, которыми так славится Петербург. Когда, кажется, что город будто растворяется в накрывшей его дождевой дымке. И ты тоже постепенно и неумолимо растворяешься вместе с ним, чувствуя, как со временем становишься все более и более бестелесным и уже не идешь, а плывешь вдоль улиц, которые больше похожи на старые выцветшие декорации.

В такую погоду хочется сидеть в уютном кафе и не спеша наслаждаться горячим шоколадом. Смотреть в окно на бегущих куда-то и зачем-то людей, медленно потягивая маслянисто-терпкий напиток.

И в один из таких призрачных дней, а если быть точной, то 29 ноября, я, выйдя из кафе, шла в начале Невского проспекта. Настроение было праздничное. Накануне мною была окончательно собрана, дописана и сдана в издательство книга о применении старых методов ландшафтного проектирования в наше время. Гонорар издательство мне уже выплатило, и появилось достаточно свободного времени, которое я еще не знала, как использовать. В голове крутились абсолютно разные мысли: обновить гардероб, сходить в солярий, поплавать с дельфинами или отправиться в путешествие по Египту. Я давно мечтала подняться на теплоходе вверх по Нилу, от Каира до Асуана, неспешно осматривая его исторические достопримечательности.

И вот в этот день, который не предвещал никаких приключений или открытий, я нашла их в гравюрном отделе «Старой книги» на Невском проспекте. Но оказалась я там не случайно. Все было привычно будничным. В период работы над своей книгой у меня появилась привычка обходить букинистические магазины, где продаются старинные гравюры. Иногда удавалось найти ранее не встречаемые изображения с видами парка или партера старой русской усадьбы, слишком незначительной, чтобы о ней упоминалось в классической монографии по истории садово-паркового искусства. Частично я использовала их в своей книге. А также такая гравюра, вставленная в раму, – прекрасный подарок кому-нибудь из друзей.

Но помимо профессионального интереса мне нравится и сам процесс просмотра работ, когда ты неторопливо перекладываешь один лист за другим. Листы вставлены в папки из прозрачного пластика, которые в полураскрытом виде лежат на козлах из мореного дуба. Больше всего я люблю рассматривать, держа в руках, классическую японскую гравюру. Хиросигэ, Хокусай, Куниесе… Меня завораживает сочетание лаконизма и простоты с изысканностью, присущее работам этих мастеров.

В тот памятный день, подойдя к старым гравюрам, я, не спеша, стала их перебирать. Неожиданно мое внимание привлек один лист. Автоматически я уже переложила его в сторону, но потом снова взяла в руки и стала пристально разглядывать. В первый момент я не поняла, что было на нем изображено. Сначала мне показалось это изображением какого-то барельефа, но при более внимательном изучении стали проступать необычные символы на самом рисунке и надписи вокруг него. Единственное я знала точно: один из символов в левом верхнем углу листа над латинскими надписями, который и привлек мое внимание к этой гравюре, я видела уже раньше. Но где и когда, этого я вспомнить не могла. Да и для изображения барельефа рисунок был слишком темным и, я бы даже сказала, каким-то мохнатым.