Осень уже вовсю давала о себе знать. Свинцовое небо висело так низко, что почти сливалось с океаном. Волны были мощными, черными и такими огромными – даже просто смотреть на них и то было страшно. Лайнер шел по Атлантическому океану будто танцуя, напоминая изящных танцовщиц, скользящих по паркету бального зала. Хотя качка почти не ощущалась, Агнесс, тем не менее, постоянно чувствовала недомогание. Волнения и события последних месяцев не прошли для нее бесследно. К тому беременность начала давать о себе знать: любые острые запахи ее раздражали и приводили к обморокам. Филипп не отходил от жены ни на шаг, переживая и боясь за ее состояние. Доктору Штейнеру приходилось разрываться между Агнесс и Розали, ведь последняя тоже тяжело переносила качку на корабле. Отравление змеиным ядом тяжело сказалось на её здоровье, девушка постоянно ощущала слабость и часто теряла сознание. София дежурила у сестры. Доктор сказал, что это пройдет дней через десять-двенадцать, как только море успокоится и организм привыкнет к новым условиям. А пока нужен отдых и свежий воздух. Филипп усаживал девушек в шезлонги на верхней палубе у бассейна, укрывал теплым пледом. Соленый ветер приносил прохладу и свежесть, им становилось легче. Труднее всего было заставить девушек хоть немного поесть. Вид и запах пищи вызывал у них новый приступ дурноты.
Виктория и Борис с утра и до вечера просиживали в кают-компании за составлением планов работы кабаре. Это дело было для них внове, ни он, ни она никогда не соприкасались с работой увеселительных заведений, тем более в незнакомой стране, и они пытались по наитию, исходя из своего опыта, представить все грядущие трудности и затраты. Вопросов возникало много, самых разнообразных, ответов на все не находилось. Обращаться к Ванессе за помощью они не решались, видя ее состояние.
С того самого момента, как Ванесса поднялась на корабль, было видно, что ее одолевают тяжелые мысли. Она глубоко ушла в себя, ни с кем почти не общаясь. Подолгу стояла на корме глядя на бескрайнее море. Только вечером в кругу друзей она слегка оживала, слушая восторги и мечты Мэгги и Натали.
Девушки с головой окунулись в предстоящие выступления. Ресторан на второй палубе определили для репетиций, сдвинули для этого в сторону столы и освободили центр зала. Розали, в минуты терпимого самочувствия, учила Мэгги и других девушек красиво двигаться по сцене и правильно демонстрировать наряды. Натали делала критические замечания. У нее был природный дар замечать неточности и несоответствия. Благодаря ее указаниям, движения манекенщиц стали более гармоничными и грациозными. Сама же Натали наотрез оказалась выходить на публику для демонстрации чего бы то ни было, но с увлечением участвовала в подборе и составлении комплектов белья для платьев и костюмов.
Дни пролетали незаметно. Все были заняты делом, скучать не приходилось. Только повар переживал, что приготовленная им для баронессы еда оставалась нетронутой. Что бы он для нее не готовил, Агнесс убегала из зала на палубу и сворачивалась клубочком на кушетке. Филипп и Ванесса были в отчаянии. Доктор Штейнер хмурил брови и повторял, что это скоро пройдет, надо немного потерпеть.