Рано утром доктор ботанических наук, профессор Колумбийского университета Иштван Лукач, на текущий момент – оперативный дежурный Тибетского Центра Сравнительных исследований, в обществе физика, доктора Канта, прибыл на объект «Долбаная лаборатория №39». Чтобы покинуть постели и прибыть в пункт назначения обоим не понадобилось много времени. Ангар, где располагалась лаборатория, вплотную примыкал к административно-исследовательскому комплексу, и чтобы попасть туда, было достаточно спуститься на лифте в цокольный этаж.
Вообще-то объект был засекреченный и официально имел только номер. Но приставка «долбанный» прижилась к объектам подобного типа почти на официальном уровне. Сказывалась специфика.
Ученых встречали лаборанты, бригада проходческого щита, в полном составе. Загоревшие до черноты парни в рабочих комбинезонах тепло приветствовали начальников, с научным уклоном. В одобрительном гуле голосов, можно было различить отдельные выкрики:
– Привет работникам умственного труда! Здорово, професура!
Доктор Кант сразу бросился к мониторам и с головой погрузился в изучение разнообразных параметров, а ботаника окружили проходчики.
Иштван, смущенно улыбаясь, жал работягам руки и терпеливо сносил весомые шлепки широкими мозолистыми ладонями, по спине.
– Ну, чего тут, у вас? Показывайте! Продолбили?! – Нетерпеливо, перешел к делу профессор.
– Продолбили! – Шагнув вперед, радостно сказал бригадир проходчиков.
Он был чернее всех остальных. Прямо – чернее черного. Издалека, непосвященный человек мог принять его за нетипичного африканца. При этом бригада постоянно работала в изолированном помещении и под открытое небо все выходили, только в нерабочее время. Смуглый цвет лица проходчиков объяснялся особенностями производственного процесса. Вернее спецификой работы проходческого щита. Пробиваясь в другие измерения, аппарат долбил материю всевозможными излучениями и разрядами. По технике безопасности, рабочим надлежало носить защитные маски, как у сварщиков, но иногда из-под нее было сложно разглядеть тонкую структуру натянутого, как полотно куска темной материи, между параллельными вселенными, и ими зачастую пренебрегали.
Бригадир сделал размашистый жест рукой, рабочие расступились и Иштвану открылся кусок пограничного пространства, во всей красе. С виду, это был обычный светящийся экран, размером с придорожный рекламный щит, поставленный прямо на землю. Экран интимно переливался всеми оттенками голубого и немного искрил зеленым. К рамке экрана были подведены многочисленные провода, мощность подаваемых через них мегаватт удерживала фрагмент пограничного натяжения под контролем и не давала ему ускользнуть.
– Два месяца долбили. То так, то – этак! – Воодушевленно говорил бригадир. – Никак не могли нащупать слабое место. Думали уже – все! Опять, не тот кусок зачехлили. Потом Джон присмотрелся. Говорит: «Вот, тут надо приложиться, как следует…. Джон, ты – где?
Из толпы вышел здоровенный улыбающийся детина.
– Вот он, Джон! Мы думаем: была, не была. Стали долбить в том месте, где он показал. Сегодня смотрим – пошло! Послали за вами. Пока вы добирались, долбили дальше. Ну и – вот!