⇚ На страницу книги

Читать Рефлексы

Шрифт
Интервал

Апрельское


Будем как-нибудь выживать: пить вино, закупаться гречкой,


Целоваться в парках назло всем вирусам


И беспечно запрокидывать голову, глядя Луне в глаза.


Будет жечь постель, на спине выпадать роса.


Будем как-нибудь выживать: обнулим и сведём на нет


Всё, что было до, перейдём на «ре»


И по лесенке вверх добежим до «си».


Ты увидишь, мы справимся. Большего не проси.


Большего скоро не будет; планета уйдёт под лёд,


Атлантида выпрямится и всплывёт,


Поменяют полярность протоны, к югу потянется Нил,


Люди вспомнят о боге, о том, чему он учил.


Выживут только любовники, если любовь – ответ;


Но у нас вымок порох, и опустел кисет.


Выживут только поэты, если стихи – ковчег;


Нам не поможет это в наш молчаливый век.

Выживем или нет – дело не наших дум:


Всё превращается в пепел; жизнь – это сумма сумм


Смертного и смертельного,

Будущего и вчера.


Не доверяй слишком мнению всяких с приставкой «пра-».


Обещай, что пойдём пить вино и смотреть наверх


Так, словно каждый наш взгляд отпускает грех.

*


Книги


Книги не любят полок –


Им бы в родные руки,


Быть бы подмогой в спорах,


Библией для науки.



Книге бы жить прочтённой,


Книге бы стать любимой,


Почерком испещрённым


Местом духовной силы.



Сделаться б ей такой, чтоб


После прочтения – млеешь,


Универсальной «Но-шпой»,


Универсальным клеем.



Быть как эклер под «Ройбуш»


Или как «Jim Beam» с вишней.


Жаль, что, когда приходишь,


Тянешься к полкам ниже.

*


Корни в груди


Есть города, что пускают корни в твоей груди.


Они говорят тебе каждым узором собора: «Не уходи».


Они говорят тебе каждым своим прохожим,


Что всякий день

Где бы то ни было вне их

Напрасно прожит.


Эти места – глухие трясины, болота.


Чувствуешь, как из «никто» ты стал вдруг «кто-то».


У них всегда так выходит, что краше всего вокзал:


Чтобы ты в последний момент передумал, не уезжал.


Запрись понадёжнее, как завещал поэт!


Наверное, он что-то понял, такой принеся обет.


С точки зрения вечности всякий без исключения город –


Это временный карцер, где духи скулят и воют.


Что в них такого? При чём тут мосты, фасады?


Давно ль на загон обращает внимание стадо?


Это всё верно. Да будь я сто раз права! –


Толку-то.

У меня таких городов


Два.


*

Всадник и Лилия


Хочется выйти к Неве и наткнуться на Понте-Веккьо,

Чтобы спице Петра и Павла отвечала глава Синьории,

Чтоб на солнце-зрачок опускалось устало веко,

Подрезая верёвки подвешенным к сердцу гирям.


Хочется мост перейти невесомым канатоходцем,

Изогнуться в поклон под овации ветра.

Между Зимним дворцом и гранёным палаццо Строцци

Жить, не зная тотема, табу и вето.


Хочется прямо на площади броситься на колени,

Просочиться сквозь мрамор, впитаться в стену.

Если это возможно в какой-нибудь из вселенных,

Я хочу поменяться мирами, скажите цену!


Но посредник молчит за отсутствием предложений.

Вместо купола – многоквартирные соты.

Есть ли что-то грустнее, чем застывшие без движений

Серебристые спины покинутых самолётов?


*

Балкон


Балкон – наблюдательный пункт за собой и за жизнью.


Прямо под окнами мальчик с собакой играют с фрисби.


Смысл игры – оправдаться, придумать причину для бега.


Просто так не положено бегать нормальному человеку.



Выходит, что левая с правой на месте, а ты – калека,


Лев в тесной клетке из зоопарка тебе – коллега.


Пришлось изловчиться придумать пробежки и марафоны,