Было время восьмидесятых. Жили они в селе Л., которое считалось районным центром, в небольшой хатке, по улице Советской, хоть и не на окраине, но от центра далековато. Они – это Верочка, ее старший брат Вовка двенадцати лет от роду и их мама Анна Васильевна. Были еще старшие – Светланка и Валера, но Светланка училась в городе и жила там же, а Валера отдавал долг Родине, то есть служил в Армии.
Лето. С голым пузом и босые днем, зато ближе к вечеру – в полной экипировке – штаны с карманами, рубахи завязанные узлом внизу на месте последней пуговки, обувь разная. Так уж получилось, что в ближайшей округе не оказалось девочек-ровесниц для Верочки, и поэтому она водилась с пацанами, о чем ничуть не жалея, тоже надевала штаны и рубаху. Мальчишки были почти все одного возраста от десяти до двенадцати.
Наступил очередной летний вечер, и вся уличная братия собралась на постоянном месте встречи, этим местом была труба от комбайна. Откуда она взялась и когда появилась, никто не знал, но поговаривали, что ее откуда-то стащили пионеры, чтобы сдать на металлолом, но сил не хватило дотащить до пункта приема и они бросили ее там, где она и лежит. Ребят труба притягивала, как магнит. В нее можно было что-то спрятать и спрятаться самому, через нее можно было прыгать и по ней ходить, а зимой… Зимой, натаскав в нее хвороста и сухих бревен, поджигать и греться, даже жарить картошку и хлеб. Но в этот летний вечер труба стала свидетелем ребячьего замысла по налету на «буржуйский» сад.
Почему «буржуйский»? В то время, в селах телефон был только на почте. И еще были телефонные будки, может две или три на одно село. Так вот, в селе Л. их было две. Одна стояла возле здания милиции (хотя никто не понимал, зачем она там нужна), а вторая – под уличным фонарем возле дома, где жила супружеская пара. Жили они вдвоем уже давно, а детей у них не было. Может из-за этого, они мало с кем общались и держались особняком, хотя работали то ли в Райкоме, то ли в больнице, Верочка уже не помнила. Но дети прозвали их «буржуями» потому что возле их дома росли деревья: вишня, груша, черешня, яблони с белым наливом и все это добро было огорожено высокой сеткой, а сверху сетки, была колючая проволока. Ах, как хотелось побывать в этом саду. Но кроме сетки и колючей проволоки была еще злая собака. Никто не знал, какой она породы, но ее огромные лапы было видно из-под железных ворот. Иногда она злобно рычала и когда прижималась мордой к асфальту, была видна ее черная пасть с острыми клыками.