⇚ На страницу книги

Читать Пить, петь, плакать: пьесы

Шрифт
Интервал

ЗЕМЛЯ ОКТЯБРЯ

Маленькая пьеса в двух частях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Командир, молодой человек.

Комиссар, его друг и ровесник.

Дронова, их подруга и ровесница.

Папа Командира, хиппи лет пятидесяти.

Точильщик.

Женщина.

Мальчик.

Девушка с топором.

Беременная с велосипедом.

Существо.

Действие происходит в Москве в наши дни, осенью.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Темнота. В фонограмме – шум московских улиц, автомобили, сирены, грохот поездов метро, стук шагов, крики гаишников в рации, лай собак, чей-то смех, звуки аккордеона.

Потом тишина, свет зажигается. На сцене – точильный станок и Точильщик, бородатый старик. Станок позвякивает, искры летят, точатся ножи и ножницы.

Через сцену идет длинноволосая девушка в длинном черном пальто. Это Дронова. Делает несколько шагов и останавливается как вкопанная, глядя на Точильщика. Робко проходит мимо него, втянув голову в плечи, и уходит. Точильщик молча смотрит вслед Дроновой.

Квартира. Кухня, где хлипкая старая раковина и табуретки. Комната – круглый стол, два дивана, телефон, шкаф с зеркалом, голая лампочка свисает с потолка, повсюду стоят модели самолетов, висят картинки с самолетами. Задник сцены – это огромное окно, намертво заслоненное и заколоченное снаружи.

На кухне появляется парень в грубом свитере и джинсах, заправленных в кирзачи. Это Командир. Он поворачивает кран. С шумом льется вода, раковина дребезжит. Командир садится на табуретку.

Командир. Сначала осенний лес… (Умолкает, задумывается и начинает снова.) Сейчас октябрь, я – Командир, осенний лес, еловый, кажется. Ну да, рыжая хвоя под ногами, и еловые стволы. А за лесом поле. Оно просвечивает сквозь стволы, и я его вижу. Поле картофельное. И мне надо на это поле, надо пройти через лес. В лесу все коричневое, рыжее, и елки сухие. И вот приглядевшись, я вижу среди деревьев старую ржавую плиту, облезлый холодильник, ржавый остов автомобиля, арматуру, обрезки труб. Этой ржавой рухляди становится все больше, она таращится на меня, обступает все теснее в безмолвном железном лесу, где давным-давно не водятся птицы. А за лесом – простор, ветер, светлый осенний день и поле, где много неубранной картошки…

Командир умолкает и сидит в задумчивости. Вода льется. Входит Дронова.

Дронова. Что это тут у тебя? (Выключает воду.)

Командир. Чтобы сон не в руку.

Дронова. В какую руку?

Командир. Ну, примета такая. Народная мудрость. Если видел дурной сон, открой воду и расскажи. Чтоб не сбылся.

Дронова и Командир проходят в комнату.

Дронова. А Комиссар где?

Командир. Кто его знает…

Дронова. Ага, значит, опять…

Командир. Да нет. Все нормально. Скоро придет.

Дронова. Душно у вас…

Командир. Не надо об этом, а?

Дронова. И лифт сломался. Пока на седьмой этаж вскарабкалась…

Командир. Во всем доме только мы остались. Что же, изза двоих лифт гонять взад-вперед?

Дронова. Это даже хорошо, что пешком. Когда поднимаешься, смотришь в окошко на каждом этаже – земля все дальше, дальше. А когда спускаешься – она все ближе, ближе… Зачем здесь этот гадкий точильщик? Кому он нужен? В переулке все дома выселенные, а он что-то точит… Ужасный… Да, Командир, я к тебе по делу.

Командир. Денег у нас нет. Сами проелись дотла. Из Салехарда только вчера прилетели. Вон, даже часы продали. (Показывает запястье.)