⇚ На страницу книги

Читать Глухая республика

Шрифт
Интервал

В память об Элле и Викторе Каминских

Посвящается Кейт Феррис

Мы жили счастливо во время войны

А когда они бомбили чужие дома, мы


протестовали,

но мало, мы возражали, но


мало. Я был

в своей кровати, Америка вокруг нее


рушилась: невидимый дом на невидимый дом на невидимый дом…


Я вынес стул во двор и любовался солнцем.


На шестой месяц бедственной власти

в доме из денег,


на улице из денег в городе из денег в стране из денег,

нашей великой стране из денег, мы (простите нас)


жили счастливо во время войны.

Dramatis

personae

ГОРОЖАНЕ ВАСЕНКИ – хор, те самые «мы», кто рассказывают историю, а ветер ласкает белье на балконах, развешанное на веревочках.

АЛЬФОНСО БАРАБИНСКИ – кукловод, «я» первого акта, только что женился на Соне.

СОНЯ БАРАБИНСКИ – лучший кукловод Васенки, только что вышла за Альфонсо, беременна.

РЕБЕНОК – внутри Сони, размером с морского конька, позднее – Анушка.

ПЕТЯ – глухой мальчик, двоюродный брат Сони.

МАМА ГАЛЯ АРМОЛИНСКАЯ – владелица кукольного театра, раздувает волнения, «я» второго акта.

КУКЛОВОДЫ ГАЛИ – с балкона театра учат знакам, как будто регулируют уличное движение:

если Солдат – пальцем показать, будто клюв клюет глаз

если Доносчик – пальцами показать, будто клюв клюет оба глаза

если Армейский Джип – выдвинуть вперед сжатый кулак

СОЛДАТЫ – приезжают в Васенку, чтобы «защитить нашу свободу», разговаривают на никому не понятном языке.

МАРИОНЕТКИ – висят на дверях и крыльцах, принадлежащих семьям арестованных, за исключением одной лежащей на бетоне марионетки в виде средних лет женщины, прижимающей к себе ребенка словно сломанную руку. Ее рот забивается снегом.

Акт 1

Горожане рассказывают историю Сони и Альфонсо

Выстрел

Наша страна – это сцена.

Когда солдаты входили в город, народные собрания официально запрещались. Но сегодня все соседи толпой сходятся на фортепианную музыку из кукольного спектакля Сони и Альфонсо на Центральной Площади. Некоторые из нас забрались на деревья, другие притаились за скамейками и телеграфными столбами.

Когда Петя, глухой мальчик в переднем ряду, чихает, кукла-сержант визжит и валится. Она встает, фыркает, трясет кулачком в сторону смеющейся публики.

Армейский джип сворачивает на площадь и из него извергается его собственный Сержант.

Немедленно разойтись!

Немедленно разойтись! передразнивает своим деревянным фальцетом кукла.

Все замирают, кроме Пети, продолжающего хихикать. Кто-то резко закрывает себе рот ладонью. Сержант поворачивается к мальчику, показывает пальцем.

Ты!

Ты! показывает пальцем кукла.

Соня смотрит на свою куклу, кукла смотрит на Сержанта, Сержант смотрит на Соню и Альфонсо, но остальные из нас смотрят на то как Петя, отклонившись назад и собрав всю слюну, что была во рту, запускает ее в Сержанта.

Звук, которого мы не слышим, срывает чаек с поверхности воды.

Когда рядом проходит строй солдат, альфонсо закрывает лицо мальчика газетой

Четырнадцать человек, в основном не знакомых,

смотрят как Соня склонилась над Петей,


застреленным посреди улицы.

Она берет его очки, блестящие как две монеты, вешает ему на нос.


Наблюдай этот миг

– конвульсию его –


Идет снег и, словно врачи, собаки выбегают на улицы.


Мы, четырнадцать, смотрим:

Соня целует его в лоб. Ее крик – дыра


в разодранном небе, струящемся на скамейки в парке, на огоньки у крылец.