Читать Ханский меч
Пролог
Год за годом, столетие за столетием, вожди-завоеватели ведут свои армии на ближних и дальних соседей. Рушатся под ударами таранов и каменных ядер крепостные ворота и стены, пылают дворцы и храмы, летят тысячи смертоносных стрел, с дикими криками пешие и конные воины врываются в чужие города, сея страдания и смерть. Вожди надменны и безжалостны, они требуют от побеждённых полного повиновения, от непокорных остаются лишь горы отрубленных голов, не щадят никого, – ни стариков, ни женщин, ни детей. Завоевателей чтут, им поклоняются, их приказы становятся законом, неотвратимым и неизбежным.
Но однажды приходит срок – и вожди уходят в вечность, на встречу с великими предками. Одни – совсем ещё молодыми, как Александр Македонский, другие – преклонными старцами, как Чингиз-хан и Тимур. Над их могилами возводят грандиозные пирамиды, насыпают высокие курганы, строят великолепные по красоте мавзолеи.
В подземных чертогах ушедших остаются навсегда с ними их жёны, их воины, их слуги. Их сокровищницы. И оружие, – грозное оружие, с которым они вели в бой свои полчища. Луки и стрелы, копья, палицы, сабли и мечи. Пирамиды заносят пески, курганы зарастают травой, мавзолеи разрушают восставшие и землетрясения. И кости могущественных властителей, и их оружие спят вечным сном под слоем земли, камней и песка.
А потом появляются те, кто разрывает эти могилы. Сначала – алчные воры, ищущие золотые и серебряные украшения, монеты, драгоценные камни. Потом учёные, желающие побольше узнать о древних временах, о живших в ту пору людях.
Но не все захоронения можно раскапывать, не все могилы можно осквернять. Там спят не просто черепа и кости, не просто ржавые мечи, щиты и шлемы, там покоятся духи войны и насилия, духи злобы и ненависти. Не выпускайте эти тёмные силы на свободу, не давайте им шанс на пролитие новой крови, которой они жаждут. Не будите их ради своего любопытства, своих прихотей. Иначе снова запылают мирные города, мирные люди возьмут в руки современное оружие и начнут яростно истреблять друг друга на полях сражений, новые завоеватели станут вести свои армии в наступление, мечтая стать мировыми владыками.
Но кто прислушивается к мудрым советам, кто готов им следовать? Фараоны, цари, императоры, ханы, эмиры, скрытые в глубоких могилах, только и ждут своего часа, своих невольных освободителей из плена Смерти.
Часть I
Донской курган
«Чью кровь проливал он рекою?Какие он жег города?И смертью погиб он какою?И в землю опущен когда?Безмолвен курган одинокийНаездник державный забытИ тризны в пустыне широкойНикто уж ему не свершит!»А. К. Толстой «Курган»
Огромный погребальный костер пылал в ночи, тысячи конных и пеших воинов стояли вокруг него, с тоской и ужасом глядя на огонь. В царство мёртвых уходил великий хан, могущественный завоеватель, от одного имени которого трепетали вожди германских племен, римский папа, императоры Запада и Востока. Несколько лет назад его войско столкнулось на Каталаунских полях Галлии с воинами «последнего римлянина»-полководца Аэция. С обеих сторон сошлись там более двухсот тысяч бойцов, среди которых были и римляне, и гунны, и тевтоны, и бургунды, и готы. С раннего утра до позднего вечера лилась их кровь, солнце над ними закрывали тучи стрел, летели копья и камни, боевые топоры и секиры прорубали просеки в живом человеческом лесе. Никто не победил в той битве народов, грозный степной властелин отошел от вражеских шеренг, так и не пробив в них дорогу на южные провинции, но и у Аэция не осталось сил для преследования. Римский генерал скоро падет от предательского смертельного удара собственного императора, боящегося потерять трон, а его соперник в равнинах Паннонии станет готовить новый поход на Запад. Но нежданно умрет в брачную ночь в объятиях прекрасной юной Ильдико, то ли перепив хмельного вина и захлебнувшись во сне, то ли по иной причине. «Все в руках великих богов», – думал, глядя на костер, Верховный жрец Дингезих, – «все смертные в их власти, от простого пастуха до великого хана. Но что будет теперь с нашим народом, какая судьба его ждет?» К нему неслышно подошел старший сын умершего Эллак, коснулся руки и прошептал: