Она лежала на земле и беспомощно вжималась в забор. Еще никогда она не чувствовала себя настолько беспомощной, как сейчас. Беспомощной и одинокой.
Каждая клеточка ее холодного древнего тела отзывалась острой болью в его нервных окончаниях, и всегда чистый разум сейчас подсказывал девушке, что, по-видимому, ее жизни на земле пришел конец.
Он стоял перед нею и цинично улыбался. Мерзкий убийца и восставший мертвец, что своим возрождением в мире попрал все возможные и незыблемые законы вселенной. Она лично видела его смерть и даже, чего уж греха таить, с удовольствием приложила к ней руку, но впервые за долгие столетия жизни ей пришлось повстречаться с восставшим из ада и могильного сумрака мертвецом.
Его торжествующие глаза полыхали красным, и он уже чувствовал, что победил, но не спешил слишком рано отбирать у Насти жизнь, самодовольно оттягивая от нее столь ужасающий конец весьма прискорбного и траурного, но приятного садисту и маньяку момента.
Джафар занес уже над ней, было, кулак, собираясь продолжить избиение, когда за спиной у него вдруг раздался полный решимости и слепого отчаяния, чей-то дикий и пронзительный тонкий визг.
Маньяк обернулся и увидел, что на него бежит кучерявый высокий парень, одетый в обтягивающие голубые джинсы и цветастую нежно-розовую рубашку. В руках он с силой сжимал оторванный прямо от забора заостренный и длинный деревянный кол.
«Ах, Сашка…» – подумала Настя: «Ты даже не знаешь, с кем связался, но все же поступок твой весьма отважен. Спасибо тебе, что на доли секунды оттянул от меня неизбежно-мучительный предстоящий конец. Скорее всего – ценою собственной и совсем еще недлинной молодой жизни».