Мы часто забываем об одном.
О том, как дороги становятся нам люди.
О том, что целый мир порой мы обогнем,
Лишь для того, чтобы почувствовать тепло в родном приюте.
Нас называли глупыми птенцами.
И говорили: «Не позволено любить!
Вам не понять ребячьими умами,
Вы не узнали толком, что такое жить!»
Но мы с тобой куда-то торопились.
Хотели взрослыми когда-то с тобой быть…
Вот стали взрослыми. И что? Переменились.
И стали по-другому как-то плыть.
Мы стали чаще ссориться, ругаться.
Мозги тебе я стала выносить.
Но ты пойми, не для того это, чтоб придираться,
А чтоб заставить лишь сильнее полюбить.
Ведь позабыл ты, как вначале
Цветы дарил, и мелочи по пустякам.
И как с тобой сидели в кинозале,
Смотря не на экран.
А годы все идут. И я не молодею.
И в голове – не дева юных лет.
Но и к тебе никак не охладею,
Лишь к ужину пожарю я котлет.
Хочу немногого: вернуть лишь те мгновенья,
Когда любил ты пылко так!
Когда с волною легкого волненья,
Ты надевал на встречу свой пиджак.
Когда мы говорили обо всем.
Живя и веря лишь мечтами:
О том, как в путешествие рванем,
И будем ехать вдаль часами.
Я верю в то, что можно все вернуть.
И пылкость чувств, ночные разговоры.
Самих себя лишь стоит повернуть,
И на дрова пустить наши заборы…
Мы часто забываем об одном.
О том, как дороги становятся нам люди.
И что когда-то в сумраке ночном
Мы потерять их можем без прилюдий.
22 января