⇚ На страницу книги

Читать От шрама до шарма. Стихи

Шрифт

Интервал

ISBN 978-5-0051-2779-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Останется моё

(Из написанных раньше)

Уйдут чужие. Вещи. Строки. Люди.

Дела, не завершённые в словах.

Слова, что никогда не знали сути,

Достойной молча говорить в делах.

Останется моё. Мои. И только.

Растушевать себя под всякий вкус —

Такая лизоблюдственная ролька,

Что я себя, чужой себе, боюсь.

Разворованное

Вечер никак не привыкнет

к миру, где некого ждать.

Мокнет с дождём у калитки,

так и не встретив дождя.

Если отнимут и фантик,

незачем – чай и кровать.

Пол разворочать – и хватит

душу для всех расстилать.

Хватит!

Никто не нужен, если молча

никто не хочет понимать.

Внутри меня разлит сыночек.

Внутри меня разбита мать.

И хватит! Вам ли это горе

нести со мною до конца?

Я вся – пустые коридоры

и лужа, стёкшая с лица…

Картинка

Картинка улыбается —

а сердце матерится.

Знакомая история

поломанных людей…

Конечно, я старалась бы

стать рифмою для птицы.

Но совесть не позволит мне

примазываться к ней…

Продано ли, куплено

Рассказана старая сказка.

Забыто, зачем и кому.

И голос по горлу размазан

в отместку больному уму.

У правды закончился порох.

У лжи – монолог на износ.

И с теми, кто искренне дорог,

расстаться дороже пришлось…

Сам в себе

Где встреч непрожитых не счесть,

в стране затравленных фантазий,

где не был понятым ни разу

язык обыденных чудес,

там я для вешалок скелетных

искала кожу хоть на день —

изгоя в клоуна одеть,

оставив главное раздетым;

чтоб сам себе и плач, и смех,

союз наития и вздора,

где невозможно фантазёра

сгноить в общественной тюрьме…

Смешное сердце

Уже не считаю минуты.

Они не способны стучать.

А сердце, надеясь на утро,

забыло про вечер опять

и верит в случайное чудо,

в которое верить смешно.

Но ради последней минуты

и смеху быть смыслом дано.

Ничего не знаю

В чёрно-белой радуге расцветая,
не поверишь больше цветной заре…

Если всё вполсилы и не взаправду,

может, ложь честнее, когда вовсю?

Я не знаю красок, которым рада

не меняя линзы своих «сю-сю».

Ничего не знаю! Некроз понятий,

по которым раньше училась жить,

а теперь вселенная – в съёмной хате

по соседству с з'амком,

где спят бомжи.

Слова из пластика – как мусор на века

Какой ерундой занимаются люди…

И лучше б не быть человеком совсем,

чем каждой записанной в столбик причуде

присваивать имя чудесных поэм.

Такое щедрое Небо

Когда я не стремлюсь его потрогать,

оно само спускается ко мне.

Я соглашаюсь взять совсем немного,

а получаю столько, что больней

не может быть ни встречи, ни прощанья.

Нежданное, ненужное – и так

правдиво убедившее в обмане,

что передоз и есть

моя мечта.

ты не Ты?

Во мне утихла жажда говорить.

В словах гниют задушенные птицы.

И если отыскать живых внутри,

то им молчать дороже, чем напиться.

А ты всё ищешь звонкую меня

в жестянке человеческой консервы,

как будто и вина в том не Твоя,

что Бог аккомпанировал

лишь стервам…

Закрыто

Мир – это больше, чем ладошка.

Но всё-таки ладонь теплей.

Мы прикасались понарошку,

загадив буквами дисплей.

Играться в чувства – мало толку.

Не греет взвешенная страсть.

Прощай. Мне стало одиноко

в словах, где каждый языкаст,

но так беспомощен руками

обнять любимых и спасти.

И я, от ласки отвыкая,

держу и душу взаперти.

Пережить

Силы закончились.

Надо спокойно

смерть переждать —

и начаться опять.

Каждый убитый —