Нос мой имеет привычку чесаться в самый неподходящий момент – на переполненном визжащими клаксонами шоссе, за прилавком перед толпой кричащих клиентов, в кафе у дядюшки Грэга напротив великолепной по меркам средней школы Розамунды-Пайк и особенно по ночам. Мешает это надо сказать ужасно, но мы с ним одно целое, что уж поделать. Было бы неплохо снимать его перед сном и прятать под подушку, но боюсь, что после такого обращения он и вовсе взбунтуется, чего мне вовсе не хотелось бы. Человеку никак нельзя ссориться с собственным носом, каким бы своенравным он ни был. Да и надо отдать ему должное, ведь без его помощи, я никогда бы не проснулся и уж точно не услыхал бы шорох на кухне, что для одинокого человека, запирающего дверь на два замка и цепочку, оказалось явной неожиданностью посреди ночи. Поначалу я решил, что это призрак тётушки уже вернулся с привычной прогулки, и требует своё молоко, которое я обычно оставляю на кухне ещё с вечера, но взглянув на часы, понял, что для неё рановато. Обычно она к шести заявляется, а сейчас только… вот же гадство! давно пора было батарейки сменить. Впрочем, обойдусь и без времени – всё равно оно меня ни к чему хорошему не приводило. И пока я мысленно перебирал ловушки, в которые на протяжении всей жизни оно меня затягивало, слабый шорох перерос в ужасающий шум. Теперь казалось, что на кухне позабыв надеть крышку, запустили гигантский блендер. Схватив телефон, я хотел уже вызывать охрану, но, чёрт возьми! ещё пару минут и от кухни даже стен не останется. Наспех натянув халат и вооружившись увесистой лампой с треснувшим плафоном, я быстро двинулся туда.
Выглядели они надо сказать нелепей некуда и при моём появлении лишь выхватили лампу, как будто только её и ждали и как ни в чём не бывало продолжили заниматься своими делами, а именно выворачиванием всех шкафчиков наружу (при этом на меня, даже внимания никто не обратил). Я попытался её отнять, но поскользнувшись на кофейных зёрнах, густо усеявших весь пол, еле на ногах устоял.
– Вот тут ей самое место, – с довольным видом проговорил один, гордо устанавливая лампу в центр стола. – Сейчас кофеёк заварим и можно приступать.
– Только не так как в прошлый раз, – сказал другой.
– А в прошлый раз неплохая карта шла, – вмешался третий.
– Да у тебя всегда так, когда сам сдаёшь, – влез четвертый или ещё какой-то там.
Поскольку сновали они по кухне как рыбы в пруду и были похожи друг на друга как братья, хоть и в разной одежде, сосчитать их было делом совершенно немыслимым. Думаю, их было около дюжины, но могу и ошибаться.
– Ты на что это намекаешь?! – могло бы прозвучать и более угрожающе, если бы не полный рот крекеров, позаимствованных с верхней полки.
– Просто говорю, что карта тебе идёт, только когда сам сдаёшь, – упрямо повторил тот.
– Думаешь, я мухлюю?! – напирал обжора, выгребая остатки.
– Ничего я не думаю.
– В прошлый раз он столько выпил, что и шнурков бы завязать не смог, не то, что смухлевать, – расталкивая собеседников, влез ещё один.