Хотелось бы сказать: творим и управляем временем;
но приходится признать, – это время строит,
дает нам лицо, определяет мысли и чувства
Техника меняется, люди те же; ракеты
достигли дальних галактик, но люди не перестали
любить или ненавидеть; не изменилось процентное
содержание поэтов, мерзавцев и безбашенных экстремалов.
Военные учения призваны устрашить врагов
и убедить друзей ими и оставаться
Короткими залпами-квантами отстреливая одиночных космических пехотинцев с инопланетной тарелки, с требовательным негодованием «сверлил» глазами спину командира. Увы, Батя будто забыл об обещании закончить занятия пораньше и не вспоминать о существовании подчиненных на все время уикенда. Самозабвенно лавировал между разно размерными камнями в метеоритном потоке, искал подходы к агрессору, совершенно упуская из виду, что у тарелки со всех сторон перед, а с двух оставшихся – верх.
–– Виктор, приготовься, – в бою первый пилот обращается к экипажу полными именами. – Две торпеды по готовности.
Брюхо… или крыша инопланетной посудины по мере приближения заполняла монитор, но медлить нельзя: в космическом скоротечном бою выигрывает стреляющий первым, и я торопливо придавил большими пальцами обеих рук кнопки на боевых джойстиках. «Тарелка» ответила продолжительным лазерным квантом и ракетой. Батя движением ручки управления уклонился от залпа; а мне и моргнуть нельзя – вел к цели торпеды, одновременно расстреливая из бортового орудия выпущенное «зелеными человечками» серебристое «бревно». На третьем снаряде болванка рванула, застелив экраны слепящим магниевым светом; но наши торпеды уже дошли, прожгли кумулятивными струями обшивку посудины и рванули внутри. Командир спокойно отвернул в сторону и отгородил корабль от взрывной волны большим ломаным обломком когда-то взорвавшейся планеты.
–– Николай, как в машинном? – Николай, в обычное время Колька-Колян, механик и третий член экипажа космолета-истребителя внепланетных поползновений.
–– Срабатываний защиты не было, чистая победа, – коротко отчитался механик.
–– Побеждать всегда – это наша неискоренимая привычка. Всем спасибо, все свободны. Занятия окончены, – командир откинулся на спинку кресла, устало взглянул на панель управления и поднял палец вверх, призывая к вниманию: назойливо мигала на скайпе кнопка связи с КДП (Командно-диспетчерский пункт).
Первый пилот «Руслана» Сергей Иванович Красильников, коротко стриженый брюнет с жестким лицом бойца без правил, почти двухметрового роста. К двадцати четырем годам наработал опыт полетов на грузовых транспортах и малых крейсерах. Излучает энергию подавляющей даже не силы, а неотвратимой мощи. Я мальчишка нагловатый с начальством, но к имени командира невольно добавляю отчество, а застенчивый механик Колька обращается исключительно по должности – «Командир». Между собой говорим: «Батя».
Я уже начал подниматься с места, собираясь сразу от трапа включить восьмую скорость и мчаться на продолжение вчерашнего нечаянного романа с фигуристой брюнеткой Олей, но теперь усмехнулся в полном разочаровании. Взглянул на Кольку и развел руки в межпланетном жесте, обозначающем «полный облом», присел на подлокотник кресла. Звонок от начальства в пятницу, без пятнадцати семнадцать, может означать только одно – выходные не состоятся.