Читать Кредитка

Самюэль чувствовал себя конченным неудачником. И да, виной тому было множество причин, на которые он старательно закрывал глаза, но сам он винил мир в этом. Женщины не обращали на него никакого внимания, ведь он был низеньким, тощим и лысоватым, да ещё и с таким лицом, будто тролля скрестили с гоблином, а затем убежали в ужасе. Учёба в институте у него не задалась, хоть он и старался. Но все эти студенческие братства, в которые его не брали, и вечеринки, на которые никогда не приглашали, только усугубляли его нежелание приходить на занятия. Как итог – его отчислили.

Он везде чувствовал себя лишним. С самого детства. Первый ребёнок в семье оказался большим разочарованием для его родителей. Иначе он не мог объяснить тот факт, что отец покинул свою семью в первый же год его жизни. Приёмный отец, следующий муж его матери, был настоящим гадом, который любил его щупать, где не надо, и нещадно колотить свою жену. Родив от него двойню, настрадавшаяся женщина умчала прочь, оставив прошлое и своего мужа в Бруклине, где прожила всю жизнь. Так Самюэль и его семья оказались в Атлантик-сити, Нью-Джерси. Некогда бурлящий жизнью второй Вегас, в котором он провёл своё детство, теперь напоминал город-призрак. Хотя его это не особенно заботило, ведь сам он давно уже стал призраком для своей матери и братьев-близнецов, пустившись в странствия по городам восточного побережья страны. Семейные узы – не его конёк. Как, впрочем, и всё остальное.

Ему не хватало уверенности, а походы в тренажёрные клубы не дали ему ровным счётом никакого результата, зато, стоя в раздевалке, раз за разом Самюэль осознавал свою тщедушность, наблюдая различных самодовольных терминаторов местного пошиба с огромными ручищами и стальными кубами пресса. В естественной среде в конкурентной борьбе за размножение, он точно проиграл бы, не будь сейчас это совсем неважным. Ведь теперь быть красивым и сильным не означало победу в борьбе за внимание женщины. Можно было быть умным и обаятельным, богатым и успешным, да и просто с огромным членом, в конце концов. Но его личная трагедия заключалась в том, что он не вписывался ни в одну категорию, потому и встречал в одиночестве свой тридцатый день рождения в баре недалеко от аэропорта в Норфолке, будучи девственником. Иногда его посещали мысли, что не загоняйся он так на эту тему, давно бы уже нашёл себе девушку, но здравого смысла в нём тоже было недостаточно. Самюэль ощущал себя почти что перманентно недочеловеком.

Он никогда не садился за барную стойку, а выбирал какой-нибудь столик в углу и вдалеке от остальных. Каждый раз, когда Самюэль прежде занимал стул у стойки, его словно не замечали. Бармен обслуживал его в последнюю очередь, садящиеся рядом люди пихали его локтями, а официантки будто нарочно обливали его пивом, и никто никогда не извинялся перед ним. Вот и сейчас он сидел в углу, куда падало мало света, ощущая себя неприглашённым гостем на собственном празднике. Благодаря тому, что гостей сегодня было немного, его обслужили значительно быстрее обычного. Попивал он традиционный американский коктейль «карусель» – ядрёная смесь алкоголя, залитая шампанским. Пил он его через трубочку. Ему нравилось так пить. Вспоминалось детство, когда мама покупала ему сок в маленьких картонных коробочках с такими забавными ребристыми трубочками, которые втыкались прямо в них. Самюэль не сильно скучал по детству в виду ряда причин, но иногда признавал, что многое тогда было легче.