Читать Да здравствует Герберт Уэллс!

Появилась возможность – бей уродов!

Девиз Братства.

Все имена, названия и события вымышлены. Любые совпадения случайны.

Его правый боковой в челюсть я встретил, не сделав ни малейшей попытки уклониться.

От удара меня, понятное дело, отбросило на полшага в сторону, (Масса тела, стало быть, ещё мала!) но голова к плечу не откинулась, и тело в нокаут не уехало.

Ещё бы! Мышцы шеи у меня – что твои канаты. А каппу-то я заранее засунул, едва его завидев.Да и челюсть у меня…Повидавшая, как говорится, виды.

Хотя по мне этого наверняка не скажешь.Чем и пользуюсь. Нагло. Вот как сейчас.

Так что когда этот гад вылупился удивлённо, не понимая, почему я не падаю, отрубившись, или не скрючиваюсь в три погибели, схватившись за рот и сожалея о выбитых зубах, или просто не вою от боли, пришёл и мой черёд.

Так, сместиться чуть влево, сделав обманное движение ногой, будто наношу хайкик в голову. А теперь – пригнуться, напрячь ноги, и правой рукой, вставая, – в печень!

И пусть мои ручки-дрючки и выглядят тощенькими, особенно в старенькой застиранной футболке, обнажающей их до локтя, и похожи, скорее, на рычаги, обтянутые кожей, поставленного удара это отменить не может! Мышцы в них – будь здоров!

Собственно, суть любого движения кикбоксёра очень проста: дело не в силе мышц, а в скорости движения конечностей! Молодец Эйнштейн: это именно он доказал, что «Е» равно эм вэ квадрат. Пусть и пополам. Да и вообще: бьют – не рукой, а – телом! Всем!

Ну а сложить кулак кистевым хватом я не забыл.

Жирный тварь сложился буквально пополам, изо рта донёсся хрип, затем – стон. Рот стал делать судорожные движения, словно его обладателю не хватает воздуха… И вот уже оскорблявшее меня д…мо, свято верящее в свою силу и неуязвимость, (Видать, привык, что люлей за него огребает виртуальный герой!) сморщился, оскалившисьсловно крыса, которой наступили на хвост. Упал на колени. Затем и наземь повалился.И стошнило его.

Ну что могу сказать: даже проклятые гамбургеры надо бы разжёвывать получше.

Ничего, пусть скажет спасибо, что я не позволил очередной порции жира отложиться в его спасательных кругах. И ещё поблагодарит, чтоя целился не совсем в печень, а всё-таки ближе к середине живота – неохота отвечать перед судом за его разорванный самый важный для пищеварения, и всего остального, орган. Так что эффекта я достиг двойного: он и от боли и обиды выл, и действительно задыхался от нехватки воздуха.

Солнечное сплетение где-то там, рядом, и тоже попало в зону удара.

Стоя над корчащимся и всё ещё разевающим рот, точно чёртова выброшенная на берег рыба, скотом, я невольно вернулся памятью к тому моменту, когда впервые увидел его нескладную фигуру в конце переулка. Проверить надо: всё ли я сделал, как надо.

Намётанным взглядом я тогда сразу понял: мой клиент!

Очень толстый, прямо гора. Этакий овоид на ножках. Вернее – на ножищах. Бёдра потому что – как туши свиней, да ещё и коленки утоплены как бы внутрь – свойственно всем, кто вынужден таскать свой вес, не утруждая себя спортом. Наверняка лентяй. И любитель фаст-фуда.Головка гротескно маленькая относительно торса. И располагается заметно позади торчащего вперёд брюха. Походка – словно у перекормленной утки.Ну, или выглядит всё так, словно ему его круглые штуковины, которые обычно мешают плохому танцору – натирают. Уж больно большие! Выражение на лоснящейся роже – как у самовлюблённого и самоуглублённого верблюда: вы все – ничто, а я – пуп земли!