К цели мы идём, не веруя в успех
– Вилье де Лиль Адан
– Чтобы измениться, нужно признать своё бессилие и покаяться в прегрешении… – плыл голос высокого парня с лёгкой щетиной и жёлтыми волнистыми волосами.
Он сидел на высоком изящном стуле, какие обычно водят хоровод вокруг барной стойки, держа согнутые в коленях ноги на перекладине. Рядом с ним сутулились слушатели. Они отчего-то приклеили глаза к паркету и даже не старались их оторвать. Наверное, собравшиеся чувствовали себя неуютно, несмотря на то, что все правила интимной атмосферы были соблюдены: сквозь приоткрытое окно доносилась августовская сырость, редкий капельный стук служил чем-то вроде метронома, а запах шоколада окутывал каждую молекулу воздуха.
– …Вы должны взглянуть в своё гадкое лицо и примириться с ним, – внушал ведущий. – Вы должны максимально ёмко сформулировать свой неугодный портрет. К примеру, я эгоистичный грубиян. Или: я извращённый эстет. Или: я смазливый слабак. Хватит увиливать и вытеснять неугодные поступки! В конце концов, мы собрались здесь, чтобы измениться к лучшему и вновь себя полюбить… – душещипательно обвёл взглядом каждого парень.
На нём болтались широкие светло-коричневые штаны с низкой посадкой и домашняя майка, которую ждало скорое превращение в половую тряпку. Металлическая скрепка прижимала к её горловине бумажку, игравшую роль бейджа. И бейдж этот демонстрировал жирную надпись: «Пустыня».
У других членов закрытого клуба висели такие же карточки с их прозвищами. Никто не заставлял называться настоящим именем, поскольку в клубе к анонимности относились весьма уважительно.
– …Настала пора вытащить скелеты из шкафов! – торжественно провозгласил Пустыня. – Настала пора обменяться историями о своих преступлениях, и я готов высказаться первым, – он незаметно соскользнул со стула. – Я был слаб и не ведал, что делаю. Ах, нет! Конечно, я понимал, на что иду. Мне не следует снимать с себя ответственность. Я прекрасно знал, что отнимаю у человека самое священное – жизнь. Кто-то скажет, что ни один убийца не заслуживает понимания, но я считаю иначе. Потому что меня душило отчаяние. Я не мог противостоять кошмарному заговору. Моего лучшего друга убили, и я отважился на месть. В один январский день без дрожи и сомнений расстрелял несколько парней и девушек в клубе. А затем уехал. И остался безнаказанным. Впрочем, карма отследила меня быстро. Я вдоволь расплатился за грехи, и теперь каюсь. Каюсь! Я каюсь и стремлюсь к искупленью! – закончил рассказчик.
– Спасибо за то, что поделился своей историей, Пустыня, – прокатился сдавленный хор его коллег по несчастью.
Их сходка напоминала собрание акул в мультфильме о рыбке Немо. Весьма нелепое зрелище.
– Ты большой молодец, Пустыня, – кивнул ему скуластый парнишка с каре.
Именно он держал раскрытую упаковку шоколадных конфет, распространяя их густой аромат. Блестящая фольга шуршала, но не перебивала речь. Сам паренёк следил за Пустыней с живым интересом, и к его бордовой футболке крепился бедж с надписью: «Анубис».