Цветы встают перед взором. У самой тропы – яркая луговая гвоздика, подальше – удивительные скромные ромашки, лютики, незабудки. На открытом взгорке – одуванчик, а за лугом во ржи – синеокий василёк. Так же и поэты. Некоторые – яркие, запоминающиеся, другие – скромно глядящие читателю во след. Пушкин, Есенин сразу проникают в самое сердце. Блок, Бунин не так ярки и становятся близки лишь когда пристально вглядишься и неторопливо приблизишься к ним. А вот вчитаешься, и останутся они в тебе навсегда. К этому стремится и Сергей Терентьев. Его стихи для тех, кто не спешит, кто умеет вдумываться и чувствовать. Вот наиболее характерное для него стихотворение:
Бывает краткий миг, когда
Молчит восторженно природа:
И золотая резеда,
И чернотелая сморода.
Упав в траву, легко раскинь
Распахнутые настежь руки,
Гляди в сияющую синь
Без грусти, без забот, без муки.
За стебли тонкие держись
И верь под шелест краснотала:
Есть вечно длящаяся жизнь,
Без эпилога и финала!
Духовные учителя поэта очевидны. Из девятнадцатого века – Фёдор Тютчев, Афанасий Фет. Из двадцатого – Владимир Соколов, Василий Казанцев. Следуя лирико-философскому осмыслению мира и времени, поэт не без успеха обретает свой путь. Он умеет тонко чувствовать описываемое, делает его зримым для читателя, что говорит о художественных способностях автора; умеет осмысливать события, а, значит, отвечает читателям на поставленные вопросы. На избранном пути поэту предстоит ещё очень многое. Будет ли его развитие идти через внимание к социальным вопросам и обретать публицистическое звучание, поведёт ли стезя к ярко выраженной сюжетности или же мы обретём нового поэта-философа – покажет время. Я верю в добрый путь Сергея Терентьева и буду ждать его новые книги.
Евгений Юшин
…в свой час ложится трава, и птичьи голоса меняются…
Кнут Гамсун
* * *
Я становлюсь сентиментальным,
Учусь бесхитростным вещам:
Внимать дроздам за лесом дальним,
Смотреть на поле по ночам,
Волненье ржи ловить с тревогой
И с дрожью замирать, когда
У неба по щеке широкой
Слезою катится звезда.
Случилась музыка
Случилась музыка, как чудо,
Как дождь осенний проливной,
И обожгла лицо простудой,
Накрыла вспененной волной.
Гремя оркестром журавлиным,
Альты тянула и басы,
Стряхнув с растрёпанной малины
Дробинки утренней росы.
Плеща рассветом акварельным
В просветах ливневой крупы,
Вела смычком виолончельным
По струнам спущенным травы.
Гудела ветром, в жар бросая
Охапки лютиков и роз
И оседала умолкая
На крыльях мушек и стрекоз.
Берёзы
Прошла жара, как будто не было:
Над полем стелятся стрижи,
В рост поднимается календула.
Но вдоль дороги у межи
Стоят берёзы обнажённые
Среди молчанья и беды –
Тела чернеют обожжённые
Сквозь белоснежные бинты.
* * *
Чтобы воздух долго пах озоном,
Налетит стремительно гроза,
И осколки света с тихим звоном
Из-за туч посыплются в глаза.
Лишь на миг от яркости ослепнув,
Унимая трепетную дрожь,
Ты запомнишь, словно снимок:
Лето,
И в разломах неба –
свет
и дождь.
Утренний этюд
Деревья в утреннем ознобе
Роняют листья на репьи;
Водой из лужи в белой соде
Полощут горла воробьи.
Блестит трава простудным жаром,
Укрыв газона окоём;
Земля, проснувшись, дышит паром