Читать Одно Целое

Предрассветная мгла воскресного утра наполнена странными ощущениями: с одной стороны не улеглось впечатление от дня «до», и уже начинает формироваться восприятие дня «после». Всё как будто замирает и останавливается. Необъяснимое мгновение. Оно обволакивает тебя и уносит куда-то в другую реальность. И вот, ты – уже не ты, а какой-то совершенно незнакомый тебе человек из неизвестной эпохи. Ныряльщик за жемчугом. Стоишь на отвесной скале, слышишь шум волн, дышишь глубоко, не задумываясь, хотя и знаешь, что вот-вот предстоит сделать всего один вдох и прыгнуть. Через какие-то несколько секунд всё вокруг поменяется. Набранного воздуха должно будет хватить, чтобы достичь своей цели и вернуться обратно. Мечтаешь о том, чтобы в процессе погружения не пришлось делать выбор, увидев самую прекрасную жемчужину: плыть к ней, не оставляя себе шансов на спасение, или вынырнуть на поверхность и вдохнуть столь необходимого кислорода. Особенность такого ранненоябрьского утра в том, что оно хранит в себе всё: и радость, и грусть, и печаль, и спокойствие, и надежду.

– Ты что ещё не ложился?

– Пока нет.

– И не будешь?

– Ну, вообще, собирался, – говорю я с полуулыбкой на лице, доставая из пачки сигарету, – а ты чего так рано подскочила?

– Не спится что-то… Дай мне тоже.

Мы закуриваем по сигарете и смотрим в окно. Мы – это Костя и Лена, часть единого организма, хотя природа и разделила нас по разным телам, но, спасибо ей, оставила вместе, сделав близнецами.

– Красиво и странно… – произносит Лена.

– Что именно?

– Вот эта картина падающего первого снега. Он закрывает осеннюю грязь чистотой, украшает деревья. Но, несмотря на все блага, которые хочет подарить, вскоре растает и перемешается с межсезоньем. Странно, зачем ему вообще выпадать?

– Знаешь, ничего примечательного здесь нет. И улица, по которой мы ходим каждый день, самая обычная, и дома с фонарями тоже. Просто красиво. Так должно быть, например, для того, чтобы порадовать тех, кто этот самый первый снег увидит.

– Иногда мне кажется, что, мы говорим об одном и том же, даже чувствуем одинаково, но есть разница. Что-то происходит, понимаешь? Начала присутствовать Разница. Что это?

Я тушу сигарету, обнимаю её и говорю на ухо:

– Даже если что-то и есть, мы с этим обязательно справимся, иначе никак.

– Да знаю я… Просто порой толи какое-то предчувствие, толи… Неспокойно немного бывает.

– Не бери в голову, у нас всё будет хорошо, – целую в щёку, – пойду на пару часов прилягу.

– Ладно, давай. Отложим философские сомнения и тревоги на другое время. Лучше остатки роскоши вчерашней приберу, и, так и быть, можешь не помогать, будешь должен, – подмигивает мне Лена.

– Благодарю, – беззвучно проговариваю губами я, – на Тамару, думаю, тоже рассчитывать не приходится? Она не вставала ещё?

– Нет, у неё стресс, ты же помнишь это «всё плохо», так что – амнистия, пусть отдыхает.

– Точно, «всё плохо», тогда не пойду к ней, лягу в другой комнате.

– Спокойной…Утра, – Лена улыбается, открывает воду в раковине и принимается за мытьё посуды.

– Пошёл, – делаю я взмах рукой.

Подхожу к дивану и заваливаюсь на него с ощущением усталости и некоторой эмоциональной опустошённости, вызванной острыми темами вчерашних разговоров, погружением внутрь самих себя. Выплески искренности наружу, подкреплённые текилой вперемежку с сушёной растительностью, подчас выматывают. Надеюсь, Тамарино «всё плохо» сменилось на «всё нормально» или на «да пофиг вообще».