— Элеонора, что это с тобой? — закатив глаза в притворном сочувствии, восклицает Лариса, моя коллега и давняя соперница. Если уж и будут сокращать персонал, то кого-то из нас двоих, это как пить дать.
— А что? Со мной всё прекрасно, Ларисочка, не беспокойся, — сладким медовым голосочком отвечаю я, лишь бы не дать этой сучке повод почувствовать, как я сейчас безумно взвинчена.
Подхожу к зеркалу в нашем кабинете и вижу совсем неприглядную картину: волосы намокли и прилипли к щекам, блузка безвозвратно испорчена и демонстрирует всему миру мои прелести, а на юбке грязные белёсые разводы.
— Девочки, готовность десять минут, — заглядывает к нам в кабинет наш руководитель, Вениамин Егорович, и я решительно направляюсь к нашему платяному шкафу, где мы все храним какую-то выходную одежду.
Посмотрим, что-то здесь должно было оставаться из моего: я роюсь в недрах шкафа, пока не выуживаю оттуда чёрную короткую юбку с блёстками и очень откровенную вальяжную кофточку с открытой спиной. Это всё, что осталось у меня после новогоднего корпоратива. Ну что же, это лучше, чем мой обсосанный грязный наряд, и я сгребаю все тряпки в кучу и иду в уборную переодеваться.
Все отделы собрались в нашей огромной переговорной, и только я немного опаздываю, цокая по коридору своими шпильками. Вид у меня тот ещё, но я очень надеюсь просочиться на задние ряды, усесться там и оставаться незамеченной до окончания собрания. Запыхавшись, я вваливаюсь в зал, где в центре стоит наш коммерческий директор и представляет стоящего ко входу спиной мужчину, высокого, стройного и в дорогом костюме:
— Коллеги, рад вам представить нашего нового генерального директора Артура Альбертовича, прошу любить и жаловать!
Раздаются жидкие хлопки, я пытаюсь незаметно вдоль стенки пробраться вглубь аудитории, как вдруг наш новый босс оборачивается и его взгляд упирается прямо в меня. В мою мини-юбку, почти полностью открытую легкомысленным переливающимся топиком грудь и в моё лицо.
— Добрый день, — шепчу я задеревеневшими губами, и сразу же узнаю в нём утреннего водителя из внедорожника.
— А вот и наша Элеонора Роскошная, — на всю аудиторию объявляет мой коммерческий директор, — ну что же, мы вас только и ждали, проходите, чего уж тут! — и я про себя ругаю на чём свет свою фамилию. Роскошная. Надо же было с такой родиться!
— Действительно роскошная, — надменный красавчик неопределённо хмыкает и продолжает скользить по мне наглым взглядом чёрных бездонных глаз, пожирая грудь, словно аппетитный десерт, который он, по всей видимости, с превеликим удовольствием сожрал бы в кофе-брейке.
Да, выгляжу я, мягко говоря, непрезентабельно… ладно, чёрт возьми, выгляжу я вызывающе и не к месту! Но это ведь не повод унижать меня своими липкими глазёнками! Тем более, что этот карнавальный наряд мне пришлось нацепить не по собственной воле, а по его вине.
— Очень приятно, Элеонора Роскошная, это моя фамилия, — бормочу я под смешок своих коллег, одновременно задыхаясь от возмущения.
Так и подмывает бросить ему что-нибудь колкое, но не собираюсь устраивать сцену на глазах у всего коллектива, в рядах которого уже ползёт растерянный шепоток и раздаётся тихий хохот.
Среди всей этой возни и десятков вздохов я безошибочно узнаю писк Ларисы-крысы, уже настроившей свои локаторы на возможный скандал. У этой стервы нюх на подобные вещи, а у меня на неё аллергия.