Читать Врата надежды. Сборник рассказов

Когда заболевают простудой израильтяне, родившиеся здесь, они открывают настежь окно, чтобы дать микробам убежать в форточку. И пьют чай с лимоном. Мы закутываемся потеплее, прогреваем помещение, где находимся, и пьем чай с имбирем, лимоном и медом. Чай с лимоном мы можем пить просто так, потому что это вкусно. Местный, увидев это, сочувственно спрашивает: «Что, простыла?»

Супы мы можем есть каждый день, потому что любим. Израильтяне (местные) супы «пьют» – так это звучит на иврите, обычно зимой или просто в холодную погоду, чтобы согреться.

Мы любим стихи, можем декламировать их долго и с выражением, потому что это красиво и вызывает много эмоций. На иврите и стихотворение, и песня звучат одинаково. Местные искренне недоумевают, в чем смысл стихов, если это не песня. Здесь стихи в школе наизусть не учат, разве что изредка произнесут на какой-нибудь церемонии.

Здесь миллионера иногда не отличить от рабочего – держится просто, одевается как все и часто очень коммуникабельный и улыбчивый, понтов ноль. Мэры городов обычно бывают на всех городских мероприятиях, ходят без свиты и охраны, доступны для местных жителей.

Однажды я работала на уборке довольно убогой квартиры, где по ощущениям у хозяев уровень дохода был намного ниже, чем в моей семье – просто мы тогда работали по одиннадцать-двенадцать часов в сутки, а они были беспросветными лодырями.

Израиль – страна контрастов, и обвешанная с ног до головы златом-серебром дамочка на пляже может иметь колоссальный минус в банке на счету, а тот босоногий парень в старой футболке, что ведет коня под уздцы, может быть владельцем ранчо.

Полтора года в Израиле. Мы тогда только проводили в последний путь папу. Все были разбиты. Все прошло так быстро, даже толком осознать не успели – ночью умер, а в четыре дня уже похороны – здесь так принято. У нас почти не было никого в стране. Приехала кузина с мужем. После кладбища они сразу поехали домой, даже не зашли к нам на скорбную трапезу – у них, видите ли, диета…

С большой благодарностью вспоминаю соседей – религиозная семья, приятнейшие люди – это сосед собрал миньян (десять мужчин) для молитвы, чтобы проводить в последний путь папу по еврейской традиции. Это соседка тепло обняла нас с мамой, выразив сочувствие, отчего у нас с мамой сошло окаменение от горя, мы смогли умыться слезами…

Я позвала на похороны хозяина ресторана – Ярдэна, где последнее время работал отец, а сейчас муж мыл у него посуду. Он пришел не один, взял своих сыновей и управляющего. Они помогли нам только своим присутствием там. И уже мы были не так одиноки в своем горе. Перед тем как Ярден готовился уезжать домой, он обратился ко мне. Наверное, в тот момент я была главой нашей маленькой семьи из трех человек, потому что я единственная владела ивритом и принимала многие жизненно важные решения. «Если нужна какая-то помощь – обращайся, не стесняйся». Это были очень важные слова. То, на что можно было опереться в трудный час, то, что помогало понимать, что мы не одни, что есть люди готовые помочь, хотя я не представляла тогда, чем он может помочь.

Середина августа, я на седьмом месяце беременности и мама, еще не пришедшая в себя, мы вдвоем поехали на разведку местности в Петах-Тикву. Почему меня тянуло именно туда, я не могла объяснить – меня вела интуиция. Может, потому, что название города переводится как «Врата надежды»?