⇚ На страницу книги

Читать Эрис. Тихе

Шрифт

Интервал

Корректор Мария Черноок

Иллюстратор Марина Шатуленко

Дизайнер обложки Мария Бангерт

Благодарности:

Автор выражает признательность творческому коллективу Ridero, за помощь в подготовке романов Эрис к публикации.

ISBN 978-5-0051-1125-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

450 г. до н. э. Сиракузы. Бунт худых под предводительством Тиндарида. Поздний день.

– Полидам, рано ликовать. Главное сражение ещё впереди. – Агесилай заставляет замолчать торжествующего друга. Полидам опускает вниз окровавленный ксифос. – Нам предстоит спасти разум людей от безумия горя!

В руках Агесилая появляется короткая корабельная сальпинга1. Раздаётся пронзительный рёв. Победители сражения у подступов к агоре прекращают преследование отступающего прочь врага. Взоры людей обращены к стратегу.

– Пусть убегают поверженные псы. Ортигия! Нас ждёт Ортигия. – Сальпинга в руке старика указывает на остров. – Скорбь поджидает нас за мостом.

– Стратег Агесилай, как поступить с пленными мятежниками? – Солдат из Гелы выставляет остриё копья к горлу раненого, лежащего у стены агоры.

– Не сейчас, союзник. Займёмся живыми пленными позже. – Агесилай отмахивается было от предложенного, но, завидев несколько сотен мятежников, возвращается к запросу. – Солдаты из Гелы! Пленных связать. Предадим суду искателей тирании. Врагов умирающих добить. Трупы мятежников вынести с улиц!

Приказы старика не обсуждаются. Армия из горожан-добровольцев соседнего полиса Гелы, только что выигравшая последний бой с путчистами, делится командирами на две почти равные части. Солдаты из Гелы и частью жители Тихе превращаются в похоронные команды. Две тысячи ополченцев из Тихе, Ахрадины, Ортигии устремляются к мосту Ортигии.

Мост Ортигии пугает пустотой. Наверное, солидный, прочный каменный мост – единственное чистое место в городе. Перепачканные кровью ворота Ортигии широко распахиваются перед спешащими людьми. В проёме крепостной башни Ортигии показываются гаморы. Раздаётся рёв корабельной сальпинги. Труба призывает людей к повиновению. Труба плачет откуда-то из глубины ополченцев на мосту. Ополченцы знают спасительную сальпингу, как знают и того, кто владеет корабельной бронзой. Воины запоздало вспоминают про старшинство званий. Дисциплина войны в рядах победителей бунта восстановлена. Гаморы и их спасители застывают на середине моста, так и не встретившись друг с другом. Ополченцы пропускают вперёд седого старика в оборванных окровавленных одеждах. Гаморы счастливы видеть избавителей от осады. Однако вызволенные осаждённые не могут опознать вышедшего к ним стратега.

– Агесилай? Ты, родной? – раздаётся из рядов гаморов. Старик не отзывается на имя. Корабельная сальпинга поднимается над головой. Ветер с моря треплет седые волосы старика.

– Простите меня, я виноват перед вами – я опоздал. – Старик покаянно склоняет голову. Затем медленно встаёт на колени перед гаморами. Сальпинга укладывается на камни моста. Следом за стариком на колени встают и ополченцы. Гаморы утрачивают радость от встречи с избавителями от осады путчистов. Печаль накрывает встречающих. Мужи рыдают. Сначала тихо, робко стыдясь слёз, затем в голос, дико, обезумев от горя. Кающегося старика поднимают с колен, утешают, обнимают, целуют. Сальпинга, «к сердцу богов взывавшая», «призвавшая победу», «в боях воителям путь указавшая», не остаётся забытой на камнях моста – гамор, по возрасту эфеб, поднимает, целует, выдувает из сальпинги гимн в честь павших и богов-покровителей. Возвышенная грусть знакома сигнальной сальпинге. В правой руке эфеба-сальпингита обломок тяжёлого копья. Голова эфеба перебинтована кроваво-грязными тряпками.