Читать Зловещая долина

Лежащий на кровати неизвестный открыл глаза. Он непонимающе обвёл взглядом комнату и резко приподнялся. После чего взялся рукой за голову – голова почему-то немного болела. Сделав несколько глубоких вздохов, некто встал с кровати и ещё раз, уже внимательнее, осмотрелся.

Он действительно находился в какой-то замкнутой комнате. Но что это за помещение? И как он сюда попал?

Всё вокруг было в спокойных белых тонах – белый потолок, белые стены, белый пол. На окнах были решётки, и, даже они, белые. В комнате неизвестный обнаружил стол, стул, кровать, вешалку и умывальник. Вся мебель была с закруглёнными тупыми краями, также, как и раковина умывальника.

Незнакомец подошёл к окну и стал выглядывать. Снаружи были видны лишь освещённые солнцем верхушки деревьев и голубое небо. Больше ничего не удавалось разглядеть. Загадочный «никто», развернувшись, проследовал к двери и попробовал ее открыть. Он дернул за ручку. Дверь была заперта. Дернув сильно еще несколько раз, и убедившись, что её не открыть, неизвестный предпринял попытки выломать дверь – сначала пытался выдавить, а затем – выбить. А после неудачных попыток, стал предпринимать и то и другое одновременно. Спустя минут десять безуспешного процесса, снаружи за дверью вдруг послышались шаги и голоса. Некто отошёл в другой конец комнаты к окну и, на всякий случай, схватился поудобнее правой рукой за стул, дабы при необходимости оборонятся им. Правда, не заметив, что ножки стула были надежно привинчены к полу.

Дверной замок провернулся три раза, и в комнату вошла женщина в белом халате и колпаке на голове, среднего роста, средней комплекции и среднего возраста. Всё в ней было обычно, кроме лица. Нет, типаж и внешность были вполне среднестатистическими, можно даже было сказать, стандартными. Но вот выражение лица было какое-то идеально неживое, не выражающее никаких эмоций, словно застывшее во времени. Женщина положила ключи в карман и уставилась на «Неизвестного».

– Мистер Эфикс, доброе утро, – спокойно и вежливо произнесла она с абсолютно отсутствующим эмоциональным окрасом в голосе, – Как спалось? Как самочувствие? Что снилось? – дежурно поинтересовалась загадочная дама в белом.

Некто быстро осмотрел себя с ног до головы. На нём были тапочки, штаны и футболка. На самой одежде не было ни молний, ни пуговиц, ни застёжек, ни липучек, ни шнурков. Ну ничего. И даже рисунка. Единственное что было, так это нашивка слева на груди в области сердца – «Роберт Эфикс».

– Опять провалы в памяти? – обыденно и не удивлённо произнесла женщина, – Я медицинская сестра, миссис Эшли Бот, а Вы – мистер Эфикс.

– Где я нахожусь, как здесь оказался и что со мной? – смело, уверенно и воинственно спросил Эфикс.

– Лучше узнайте всё у доктора. А сейчас время завтрака, – продолжала отвечать плавно и тактично, но при этом заметно пусто и бездушно, медсестра, – Туалет, умыться и завтрак. – закончила она свою речь.

Миссис Бот оставила дверь открытой, и чудаковатой неестественной походкой проследовала на выход.

– Завтрак длится тридцать минут. Поторопитесь! – послышался её удаляющийся голос.

Спустя несколько минут раздумий, мистер Эфикс решился и вышел из комнаты. И сразу же оказался в очень длинном коридоре. Настолько длинном, что, посмотрев налево, а затем направо, Роберту показалось, будто бы он стоял на шоссе. По обеим сторонам коридора из открытых комнат плавно выходили разные люди. Объединяло их только одно – они все были мужчинами. Но разных возрастов, национальностей, веса, роста, цвета кожи, и всего остального, что только можно было подметить и сравнить. Эфиксу показалось, что на их лицах читается какое-то подозрительное недопонимание происходящего массового движения в коридоре. Однако, как это и бывает, все смотрели друг на друга и просто делали точно также, чтобы не стоять на месте и не отстать. Может быть, потому что в состоянии неопределенности безопаснее быть как все, нежели выделяться. Мужчины осматривались по сторонам, однако вокруг практически ничего не было, кроме них самих. Странно было то, что никто не пытался заговорить. У Эфикса складывалось впечатление, что все люди скорее незнакомы между собой. Или, по крайней мере, крайне удивлены чему-то и прилично озадачены. Хотя, может быть, все они были просто не выспавшимися.