⇚ На страницу книги

Читать Фуга. Горсть вишневых косточек

Шрифт
Интервал

1

Андрей прижался лбом к холодному стеклу, умоляя природу одуматься. Более гнусной весны еще свет не видывал, а апрель и вовсе сошел с ума. Шутка ли, уже конец месяца, но солнце не показывалось и всюду снег. День за днем тучи только пуще наливались тягой, скрипели, ворочались в небе и бурчали пресыщенным чревом. Серые останки прошлогодней травы, скелеты цикория и пижмы, торчали над блеклым снегом, наводя тоску. В воздухе висла морось. Сырость влезла во все углы, пропитывая собой монастырь, и медленно сочилась сквозь стены. За окном: мерзлый грязный снег, грязевые колеи от колес вместо дороги, ручьи с кусками грязи, грязно-серое небо, что уходило за горизонт. Холод и уныние – кредо нынешнего апреля. Даже деревья продрогли и не спешили выпускать почки – так и стояли, голые бесстыдники, не прикрывшись, на ветру. Природа не оживала. Мир клонился к закату.

Андрей отлепился от стекла, все еще вглядываясь во влажное утро:

– 

Наверняка, с высоты птичьего полета, наш город выглядит, как подтаявшая гря

зевая ка

пля,

– он повернулся к столу и бросил негодующий взгляд на Богдана, -

Эгей, поосторожней! Ты забрызгал мой жилет.

Тот и бровью не повел.

– 

Помидорка сама брызнула – она очень сочная.

– 

Она не может сделать этого сама, Богдан, это ты зажал ее своими пальцами.

– 

Зачем ты вообще разоделся на кухню?

– 

Мне нравится следить за собой, что такого?

– Поэтому ты напялил жилет.

– Я вообще-то стою у окна, тут прохладно.

– Ну так перестань обжиматься со стеклом. И надень фартук.

– Я тебе не хозяюшка какая-нибудь, чтоб в фартуке фланировать, – оскорбился Андрей.

– Это надломит его чувство стиля, – шепнула Марина и они с Богданом усмехнулись шепотом, словно два ежа.

Через отражение в стекле, Лика заметила, что Сашка приближался к ним по коридору. Она круто обернулась и вперила в него испепеляющий взгляд.

– Знаешь, кто придёт к нам на ужин сегодня? – крикнула она Сашке, едва тот успел подойти, – Эта стерва Регина Волданович! – Лика резко повернулась и её хвостик возмущённо взметнулся в воздухе. – О, разумеется ты знаешь, иначе не улыбался бы, как довольный кот. Это все твой дурной вкус и недальновидность. И куда, скажи на милость, делось благоразумие? – Сашка оперся плечом о косяк кухни и слушал в пол уха. Пусть Лика была на взводе, но в её голосе мелькали и серьёзные нотки, потому что она свято верила в то, что говорила о Регине. Лика снова фыркнула на Сашку, – Что ещё за снисходительно взгляд? Думаешь, я не знаю, что говорю? Ухмыляйся сколько влезет, но помни мои слова, Регина Волданович ещё подкинет тебе свинью, Сашка – уж такова ее натура. – сестра разошлась не на шутку. Она металась по кухне, ругалась в полный голос, размахивала ножом. Широкий стол был заставлен бессчетным множеством мисочек и кастрюль, нарезанные куски мяса громоздились прямо на голой столешницы, тут же настаивалось тесто. Пучки разнолистной зелени букетом торчали из банки с водой. Лика притащила откуда-то ярко-желтую тыкву, огромную, с ребристыми боками. От долгого хранения кожица тыквы стала толстой и жесткой, так что почистить ножом ее было бы не просто. Оттащив на средину кухни табурет, Лика положила на него овощ и с размаху рубанула большим кухонным тесаком. Нож вошел не глубоко, но плод треснул и Анжелика расковыряла его на две части. – Не стой истуканом, помоги, – рявкнула она Сашке, – Думаешь, мне провернуть такой ужин самостоятельно? Нас восемь и их семеро – это ж толпа!