био-психологический триллер
Глава 1. Возражение – предтеча бунта.
– Я заслуженный офицер. Вы не можете так просто взять и расформировать несколько элитных подразделений спецназа! – это была аудиенция в «русском Пентагоне» на Арбате. Генерал Кораблев позволил себе возразить министру обороны. Он понимал, что это чревато отрешением от должности, но был уверен, что даже в самом худшем случае с ним не посмеют расстаться по-плохому. Дело было даже не в выслуге лет, не в боевых наградах. На это всем наплевать. Дело заключалось в реальной силе, которая за ним стояла. А за ним стоял спецназ ГРУ. Положим, не весь спецназ, но ряд оперативно-боевых групп создавал и курировал лично он, и его авторитет в этих подразделениях являлся непререкаемым.
Он мог растормошить это чиновничье болото, посеять смуту. Чтобы доказать, что рановато его списали и он – вовсе не отработанный материал. Хотя, копаясь в своей памяти, Кораблев сейчас явственно ощущал, что от былой бравой уверенности военного разведчика осталась только злоба. А гнев для разведчика – худший напарник. Так он обычно наставлял подчиненных.
– Вы мне угрожаете? – не внял аргументам генерала министр.
После этого вопроса, генерал понял, насколько сильно он ненавидит этого министра, похожего на зажравшегося мытаря, его некомпетентность, эту высокомерную уверенность в себе, явный апломб холеного и неповоротливого борова в часах с бриллиантами от «Адемар Пиге»…
…И на его запястье были не «Командирские». Хотя «Брайтлинг» и есть командирские, только швейцарские. Нет, это была не зависть. Подобное чувство зовется ненавистью, причем неприятие к своему визави обнаружилось сословное, органическое, физическое. И клановое. Боевой офицер никогда не признает гражданского, тем более успешного мебельщика и фискальщика, своим прямым начальником, даже если ответит «Есть!». Армия и спецназ – не для мебели…
Генерал вспотел. Спустя мгновение козырнул и щелкнул каблуками. Сдав пропуск, он вышел в скверик Гоголевского бульвара, где ждал его старый друг и соратник, полковник Дугин, лицо которого украшало столько же шрамов, сколько швов от пластических операций разместилось на телах Памеллы Андерсон, Маши Малиновской и еще пары фриков вместе взятых.
Просьба подчиненного не была исполнена. Генерал не улучил удобного момента и не спросил про задержанного накануне подопечного Дугина, сорвиголову, который умудрился избить патруль дорожно-постовой службы в одиночку и только за то, что у парня попросили документы. История времен Ришелье, смачно описанная Дюма. Извечное соперничество «мушкетеров короля» и «гвардейцев кардинала», антагонизм спецслужб, производное системы сдержек и противовесов.
Только ГРУ – уже давно не в любимчиках. В мирные дни совсем иные фавориты. Дерзкие ребята, опаленные реальной войной, а не кулуарным рейдерством, не удобны. Они слишком жесткие, и почти не управляемые. Они слоняются без дела по улицам, и у них чешутся руки… И при этом они слишком много знают, и многое умеют.
У памятника автору «Мертвых душ» они разговаривали о судьбе своих ребят.
– Что будет, генерал? – спросил Дугин, погладив ус.
– Несколько бригад расформируют. Батальоны чеченцев тоже. В мирное время они не нужны. И твоих ребят.