⇚ На страницу книги

Читать Майк Науменко. Бегство из зоопарка

Шрифт

Интервал

Фото: Дима Конрадт

Днем у тебя есть всё —

Всё, ради чего стоит жить:

Дело, друзья, иногда даже деньги

И вино, и с кем его пить,

Ведь ты – звезда рок-н-ролла

(По крайней мере, так говорят)

И мальчики в грязном и душном кафе

Счастливы встретить твой взгляд

И пожать твою руку.

Но ночью…

Ночью ты опять один.

Эй, звезда рок-н-ролла!

Что сможешь ты отдать за то, чтоб заснуть?

Что сможешь ты отдать, чтоб себя обмануть?

Эй, звезда рок-н-ролла!

Но новый день принесет покой

И вечером будет игра.

Новый день, все те же старые лица —

Как вся эта игра стара!

Но ты – звезда рок-н-ролла,

И вот ты включил аппарат…

И ты снова поешь все тот же старый блюз —

Ты играешь, ты счастлив, ты рад.

Но ночью… Ночью ты опять один.

Эй, звезда рок-н-ролла!

И ты не помнишь, как звать ту, что спит рядом.

Не помнишь – и ладно, да и помнить не надо —

Ты – звезда рок-н-ролла!

Но кто тебя слышит? Десяток людей.

Кто тебя знает? Никто.

Им плевать на то, что ты им отдаешь —

Им важней успеть забрать пальто

Когда ты кончишь петь.

И ночью ты будешь опять один.

Эй, звезда рок-н-ролла!

Попробуй заснуть, но никак не спится.

Эй, звезда рок-н-ролла!

И если завтра проснешься – попробуй влюбиться,

Как звезда рок-н-ролла!

Майк Науменко

Объяснительная записка

(Вместо предисловия)

Сначала все было просто и понятно. Как только я завершил работу над книгой «Кормильцев. Космос как воспоминание», у меня появилась возможность зарыться в свою коллекцию пластинок шестидесятых годов. И уже осенью 2017 года я по уши погрузился в написание книги «Поколение Вудстока: герои, маргиналы, аутсайдеры». Название было немного фейковым, поскольку настоящая идея крылась в подзаголовке: «100 маргинальных альбомов золотой эпохи рока».

Всему виной, конечно, любопытство. Мне было дико интересно копаться в виниловых завалах, общаться с пластиночными дилерами и коллекционерами со всей страны. Речь шла о той безбашенной эпохе, когда музыканты тоннами жрали амфетамин и не слишком рефлексировали на предмет собственного творчества. Находившиеся на пике формы Моррисон, Джоплин и Хендрикс вовсю «жгли» на концертах, а «Ангелы Ада» еще не убили дух шестидесятых на рок-фестивале в Альтамонте.

За полгода мною была отобрана сотня редчайших пластинок кислотного фолка, шикарной психоделии, гаражной музыки и раннего панка. Параллельно я написал несколько эссе про незамутненных певиц вроде Карен Далтон или безумную группу The Holy Modal Rounders. Я конструировал необычную книгу и видел многообещающий свет в конце тоннеля – ни критика, ни комплименты не имели в тот момент никакого значения. В лесу под Киевом были подготовлены новые главы о барде-наркомане Тиме Бакли, гениальной самоучке-стоматологе Линде Перхакс и недооцененном рок-составе Liverpool Scene.

Тексты писались быстро, легко и от руки – в тетрадку с неровными полями. Казалось, что торопиться некуда, и ничто не предвещало каких-либо катаклизмов и метаморфоз. В досуговом режиме мы с друзьями сходили на фильм Кирилла Серебренникова «Лето», который понравился своей теплотой по отношению ко времени и его героям. А вскоре гастрольные тропы занесли меня в заповедную Гжель, где на выставке местного художника и рок-активиста Юры Гаранина я увидел несколько экспонатов, взорвавших мне мозг.