Госпожа Мафалда, директриса Королевской Школы для юных леди просматривала утреннюю почту. Поверх обычных голубых и розовых надушенных конвертов лежал огромный белый пакет, украшенный массивной алой печатью. Скрывая внутренний трепет, женщина взяла нефритовый нож, срезала вощеную нить, вынула лист плотной бумаги, прочитала несколько строк, тяжело вздохнула и уставилась в окно. Через минуту она звякнула в колокольчик, и, когда в кабинет заглянула шустрая светловолосая девушка в лиловом платье, приказала:
– Аманда, пригласите ко мне госпожу Александрину.
– Слушаюсь, госпожа директриса! – тоненьким голосом ответила секретарь и прикрыла тяжелую дверь.
Юная Аманда поспешила в ту часть здания, где располагались комнаты преподавателей, размышляя на ходу о том, что утро в Королевской Школе для Юных Леди начинается очень странно. Все знали, что госпожа Александрина дежурит по ночам и уходит в свою комнату лишь тогда, когда звучит колокол, призывающий воспитанниц к завтраку. Утром она спит, просыпается, в лучшем случае, к обеду, и все это время ее лучше не беспокоить. Самое мягкое, что ждало шумных пансионерок или назойливых слуг – это пребывание в паутинном коконе, безмятежно качающемся под потолком ровно до того часа, когда госпожа Александрина соизволит проснуться. А сегодня директриса сама отправила к пугающей преподавательнице свою секретаршу и племянницу! Неслыханно!
Секретарша на цыпочках подошла к массивной черной двери украшенной лишь овальной табличкой: «Госпожа Александрина Роден», негромко постучала, на миг приоткрыла узкую щель, умудрившись выпалить на одном дыхании:
– Госпожа Александрина, Вас приглашает к себе госпожа Мафалда!
Синий полумрак колыхнулся, протянул невидимые, но осязаемые щупальца к дрожащей секретарше. Аманда судорожно сглотнула, зажмурилась, представляя короткий полет к потолку, но магия вдруг отступила, а из глубины комнаты раздался усталый голос:
– Я буду через полчаса.
Так быстро секретарь директора еще ни разу в жизни не бегала, даже тогда, когда за ней погналась огромная собака, загнавшая девочку на забор! Доложив госпоже директрисе, что госпожа Роден скоро будет, Аманда упала на стул в приемной и принялась утешаться молочными тянучками, припрятанными в нижнем ящике стола. Что кроме сладостей может так порадовать девушку? Разве что много сладостей и горячий чай!
Ровно через тридцать минут тяжелая дверь приемной скрипнула, пропуская довольно высокую даму лет двадцати пяти – тридцати. Строгое темное-синее платье с белым воротничком и манжетами добавляло ей возраста. Волосы, уложенные в тугой пучок на макушке, были прикрыты широкой бархатной лентой траурного цвета, а на ногах, вопреки привычкам классных дам и наставниц, красовались мягкие туфельки без каблуков. Поговаривали, что подошва этих башмачков подбита войлоком, чтобы ночная воспитательница могла неслышно скользить между кроватями воспитанниц.
В общем и целом, облик Александрины Роден можно было бы описать, используя эпитеты: строгая, чопорная, холодная и даже злая. Преподаватели частенько даже вслух удивлялись, отчего директриса Мафалда держит столь странную даму в ночных воспитателях, одновременно допуская госпожу Роден к дневным занятиям некоторых девочек?