Читать Книга земного странника
Книга издана заботами
Ирины Ф. и Марей М. НАГИШКИНЫХ
«ИМЕНЕМ УЧИТЕЛЬНИЦЫ ПЕРВОЙ НАЗОВУ ОТКРЫТУЮ ЗВЕЗДУ…» – не знаю, чьи строки цитирую, а сами они запомнились мне со времен взлета Гагарина, когда листовки, порхавшие с неба и соседней крыши, дарили поистине всенародную радость праздника человеческого подвига. Титов обошелся без листовок, но подарил удивительное чувство уверенности и в себе…
Конечно, самый первый учитель – моя мать, Галина Иустиновна Черная, которая поддерживала мои руки, когда я, распеленавшись, начинал топать по Земле, а потом учила вытирать сопли и останавливать кровь. Рядом – отец – Дим Димыч, в те годы – вполне известный писатель, который мог и настелить полы, и перелицевать обивку кабинетного гарнитура, и читал мне вслух книги, что и заставило меня однажды и самому взять их в руки… и голову…
Брат Игорь показал, как получать затрещины и как уворачиваться от них, что такое ловить по радио близость чужестранных культур, слушать вечную музыку и найти дорогу в Церковь…
Леонид Варсонофьевич Аристов, акварелист, открыл мне мир акварельных красок, во всей их строгой щедрости и положил начало осмыслению понятия «хочу» и «могу»…
Настоящая «первая учительница» – Нина Федоровна Матвеева – кроме чистописания, арифметики и грамматики, дала умение штопать, клеить… и вообще – мастерить подарки и – учиться новому…
Увы, трудно упомнить всех, но чудес было полно: из-за биологии стало надо недурно владеть тушью и пером, из-за черчения пришлось научиться копировать классику карикатур… – Петр Тихонович Захаров…
История, география, литература, русский и труд – подарили бесконечный Эрмитаж снежно-сказочного С-Петербурга, жаркие всплески «Лебединого озера» Чайковского в яблоневом саду его каннского дома, рукотворные леса усадьбы художника Поленова на заокских просторах, токарный станок по металлу, штыковую лопату археологов среди бескрайних степей среднего Енисея… – Ия Дикарева, Анна Степановна Боричевская, Лу. Па. Корнеева, Григорий Дмитриевич Гусев…
Между школой и домом верстовым столбом пути человеческого возвышалась непохожая ни на что – Татьяна Александровна Спендиарова, дочь, как узнал я весьма впоследствии, автора первой оперы Армении – Спандарьяна, дочь, которая стала, и не только для меня, первооткрывателем забытой в Совдепии настоящей культуры Жизни… Тут был и отголосок комнатных дворянских «шарад», домашний театр, «правильное» веселье…
Она, а потом и сестра ее, Марина, отсидевшая полжизни в ГУЛАГе, поразили меня своею «незаметностию» обучения резвившихся своей же подростковостью гостей… Как благодарен я им, что за месяц до армейского «напильника» успел увидеть их Родину, а там и Мартироса Сарьяна, и католикоса Вазгена 11-го, и собственные покаянные слезы на его службе в Эчмиадзине… Увы, как долго доходила до меня глубина их – незаметного обучения Жизни… и – Духу…
Василий Дмитриевич Аполин, широколобый, сдержанный, бывший летчик и Иван Семенович Петров, ласковый, скромный и точный трудяга из ПТУ № 64 – это теоретик и практик столярного ремесла высокого класса честности умного труда. Они научили меня думать и делать, что надо и, – что хочу.
Легко ли назвать учителем настоящий рубанок, который вскрывает шершавость пиленой древесины и превращает ее в шелковистый муар чистой текстуры дерева, тугой и нежный, как щека младенца?