21 декабря 2011
Открытое окно не давало покоя юной «рок-звезде». Он пытался закрыть его, чтобы обильный поток снежных хлопьев не залетал в комнату, но оно не закрывалось. После нескольких безуспешных попыток он бросил эту затею и достал пачку сигарет и, взяв одну из них в рот, на секунду задумался, где взять огонь. Похлопав по карманам рваных черных джинс, он нашел зажигалку, но, к сожалению, она была без топлива. Взгляд рокера быстро обежал эту весьма неуютную комнатушку, которую ему выделило руководство бара под гримерку. Он нашел коробок спичек, лежащий на кофейном столике, дрожащими руками чиркнул спичку и подпалил свою отраву. Никотиновые пары мигом проникли в его легкие, полностью заполняя их пространство едким и противным дымом.
Вкушая расслабляющий воздушный яд, он думал. Думал о себе, своем творчестве, о будущем. Какую бы линию событий он ни продумывал, в его голове она всегда приводила к печальному концу. Шум музыки в баре и визг проезжающих машин нисколько не отвлекали его от мыслей.
«Нужно настроить гитару», – промелькнуло в голове у рокера. Он подошел к ланч-боксу и открыл крышку. Внутри лежала довольно обычного вида электронная гитара. На её верхней деке – красные брызги на белом фоне. Гриф был тёмно-коричневого цвета с потертостями на ладах. Прямо на гитаре лежал револьвер. Взгляд юноши остановился на нем. Он медленно взял его в руки и открыл барабан. Все шесть патронов были на месте. Этот револьвер – единственное, что осталось у него от наследства отца, который был заядлым коллекционером огнестрельного оружия. Единственное, что он еще не успел пропить и прокутить.
Дверь комнатушки начала, медленно и очень сильно скрипя, открываться. Рокер быстро засунул револьвер в джинсы со стороны спины.
– Да-да, я понял, готовность пять минут, я ему передам, – входя в комнату, произнес продюсер, продолжая разговор с кем-то в коридоре,
Он был одет в коричневую кожаную куртку, из-под которой виднелась пестрая рубашка. Посмотрев на «рок-звезду» секунд семь, он промолвил:
– Твою мать, Макс, ты выглядишь как ВИЧ-инфицированный! Тебя не то, что слушать, на тебя смотреть страшно. Взгляни в зеркало, мешки под твоими глазами по размеру могут сравниться только с мешками картошки на даче у моей бабки! Я тебе говорил, слезай с героина, тебя потом никто узнавать не будет…
– Как будто сейчас меня кто-то узнает, – язвительно перебил Макс.
– Ты опять за свое? Я тебе уже не раз говорил: просто так знаменитым не станешь. Нужно либо писать идеальную музыку, либо как-то привлечь к себе внимание. Но ты же не сторонник всяких скандалов, поэтому мы идем по пути идеального альбома. Пока что из того, что ты пишешь, людям мало что заходит. Твоя музыка… она… на любителя… не для всех.
– Чтобы музыка заходила, нужно, чтобы ее хотя бы слушали. Лёх, ты же мой продюсер, ответь мне, почему за все три года, что мы работаем, я ни разу не слышал ни одной своей песни по радио?
– Да потому что твои песни не проходят цензуру. Я уже сколько раз отправлял, все пишут одно и то же – не подходит по формату. Может, лучше ты начнешь писать треки, которые люди захотят переслушивать, а не такие, от которых тянет блевать? – с укором произнес Алексей.