– Полина Враницкая! Да кто она вообще такая?! Девчонка, которая неожиданно разбогатела и научилась складывать слова в предложения! Кем она себя считает? Сколько я могу ждать этого чертова романа? Какая-то иностранная соплячка, от которой, видите ли, тащится вся женская половина населения Чехии! – так кричал в своем кабинете пан Радович, заместитель гендиректора по работе с авторами одного из самых знаменитых и модных издательств Чехии.
– Возьми кофе, – осторожно и вкрадчиво отозвался Гарик, ассистент Радовича. – Я звонил ей позавчера, а сегодня отправил имейл. Она ответила, что закончит через неделю…
Радович принял из рук Гарика пластиковый стаканчик с кофе и даже успел отхлебнуть добрую половину этого бодрящего напитка, но чуть не поперхнулся.
– Нет! Это невозможно! Ты надо мной издеваешься, да? Нет, нет, нет. Вы все хотите, чтобы я получил инфаркт и уехал лечиться далеко и надолго, – Радович шумно откинулся на спинку кресла. – Вы только послушайте этого молодца! Через неделю! Какую неделю?! У нас контракт, договор – уже все сроки горят! Звони ей сейчас.
Гарик послушно взял в руки смартфон, однако номер набирать не стал.
– Что сказать?
– Скажи… Нет, дай, я сам скажу!.. Что эта девчонка о себе возомнила?
На самом деле Полина Враницкая, урожденная Каменева, была популярной писательницей и молодой женой, а точнее вдовой известного в медиакругах Чехии владельца сети модных журналов Алберта Враницкого, трагически погибшего три года назад.
Она недавно вернулась в Чехию после длительного отсутствия и готовила для издательства пана Радовича новый роман.
В то утро, когда Радович ожидал инфаркта в своем кабинете, Полина сидела на полу посреди просторной и светлой комнаты в уютном загородном коттедже в Подебрадах и задумчиво глядела в экран ноутбука. Она никак не могла закончить последнюю главу обещанного издательству романа, но, надо признаться, не прикладывала к этому особых усилий.
Близилось 21 августа, и девушка, не в силах с собой ничего поделать, постоянно возвращалась мыслями в день, навсегда изменивший ее жизнь.
Вся наша жизнь как ипподром:
Нерв ставок, женский смех,
Бриллиантов блеск и темный ром —
Все шансы на успех.
Но вдруг провал меня забрал
Со светлой полосы.
И я теперь открою дверь
На глубину любви.
Паула Стоун, вольный перевод песни
Леонарда Коэна A Thousand Kisses Deep
Гулкий звук всплеска воды нарушил прохладную тишину помещения. Брызги полетели на гладкие, светлые стены и заискрились бликами солнечного света, падающего сквозь высокие пролеты арок в галерее, отделяющей бассейн от внутреннего дворика дома.
Человек, прыгнувший в воду, плыл профессионально, энергично и слаженно, вдыхал воздух на поверхности и выдыхал его в воду, в такт движениям своего спортивного тела.
Был август. Жара уже спала, и приятное тепло разливалось по пригородам Праги, позволяя и горожанам, и сельским жителями спокойно наслаждаться последними деньками уходящего лета. Полуденное солнце заглянуло в просторный загородный дом на окраине Старых Подебрад – небольшого уютного городка, километрах в пятидесяти от столицы.