Читать На пыльных тропинках

Виртуальные настенные часы не успели еще передвинуть свои неоновые стрелки на пол-одиннадцатого, как на столе возникла голографическая фигура Хелпера.

– Кх-кх, почтительно откашлялся Хелпер, – Юрий Иванович, Вас начальник на минутку просят зайти.

«Вот же ж блин», – пронеслось в голове Юрия Ивановича, – «Такое хорошее утро было. Ничего не предвещало».

– Случилось что-то? – спросил Юрий Иванович Хелпера.

– Не могу знать, батюшка. – ответил Хелпер.

Юрию Ивановичу нравился этот стиль общения со своим электронным помощником. Из всех 1024 настроек он выбрал именно этот, напоминающий ему Спокойный Век из прочитанной литературы, где помощники были вежливы и в голосе их слышалось почтение. И выглядел Хелпер в этих настройках тоже почти как британский мажордом в представлении Юрия Ивановича – сюртук, манишка, бакенбарды, галстук -бабочка. Такой стиль общения с виртуальным помощником к тому же само дисциплинировал – ты меня уважаешь, я тебя. «Мы с тобой уважаемые люди», – как шутил стендап комик Стабильного Века, услышанный Юрием Ивановичем в далеком детстве, когда ему в руки попалась виниловая пластинка с аналоговыми аудио-треками из коллекции его прабабушки.

Юрий Иванович Плестаков, относительно молодой поджарый человек тридцати с небольшим лет, служил заместителем начальника Отдела Связей с Общественностью и Индивидуалами. Был он человеком вдумчивым, не любил много разговаривать по пустякам, предпочитал лаконизм в еде и одежде. И даже был всегда аккуратно налысо выбрит не потому, что имел плешь, а потому что считал такую прическу самой простой и удобной. Визуально упругую и блестящую шарообразность его головы дополняли очки в тонкой платиновой оправе. Белый верх, черный низ, простота, лаконизм и упругость – этим основным правилам Юрий Иванович старался следовать ежедневно на протяжении многих лет.

– Иваныч, проходи, садись. Как дела? Как сам? Все нормально? – начальник Отдела Связей с Общественностью и Индивидуалами Будимир Володимирович всегда общался в немного многословной манере. Был он хипстером в пятом поколении и, несмотря на свои сорок-с-хвостиком, носил яркие рубашки, узкие брюки, кеды и окладистую тщательно ухоженную неопределенного цвета бороду.

– Такое дело, Иваныч. Наверху приняли решение о праздновании 110-летней годовщины посадки первого волдамского космонавта. Дело это, если вдуматься, неплохое, – продолжал он, – тем более, что последний раз это событие отмечали пятьдесят лет назад. Сел он рядом со своей родной деревней Корогорово, но точное место посадки уже давно утеряно, еще бы, сколько лет прошло. Так что тебе надо будет съездить туда, опросить местных жителей, поговорить с общественностью, найти место посадки, осмотреться, в общем провести рекогносцировочку на местности. Решено там забабахать памятник, такую стелу метров на двадцать «через тернии к звездам», ну и соответствующую инфраструктуру, конечно, а наш институт будет готовить обоснование и проект подъездных путей для строителей и линию метро со станцией пропускной способностью 30 тысяч человек в месяц. Бюджет уже выделен, плановый отдел работает над сметой. Должны же люди приехать, поклониться. Надо, чтобы все удобно было.

Институт Юрия Ивановича занимался проектированием линий трубопроводного транспорта в широком спектре от пневмопочты до метро. Десятки отделов проектировали пассажирские и насосные станции, трассы и магистрали, осуществляли геологическую и океанографическую съемку, изучали рельеф дна морей, озер и рек, занимались промышленным и транспортным дизайном. В числе успешных проектов Института значились тоннель из Лондона до Бомбея к 100-летней годовщине закрытия ГУЛАГА, трасса пневмопочты между зданиями Комитета в Старой Москве и Посольства в Вашингтоне, тоннели под американо-мексиканской границей по заказу Картеля и трассы водопровода и канализации в подмосковных Мытищах. Последние почему-то так и не были построены. Как, впрочем, и газопровод в уральскую деревню Новая Гыя. Какие-то проблемы с финансированием.