Читать Люди Севера. Стихи
Шрифт
Интервал
© Ян Березкин, 2020
ISBN 978-5-4474-4547-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается моим родителям,
Зинаиде Владимировне и Михаилу Александровичу,
прожившим всю жизнь на Чукотке,
моему брату,
Денису Михайловичу,
родившемуся на Чукотке,
и моим детям,
Настеньке и Мише,
никогда не бывавшим на Чукотке
Родина моя
Родина моя пахнет ягелем,
Белыми ночами нетленными,
Можно по грибы и по ягоды
Тропами пройти там оленьими.
Родина моя снегом белая,
Холодом трескучим звенящая,
И она меня лучше делает,
Ведь она во мне НАСТОЯЩАЯ!
Будет она ждать меня преданно:
Не предаст, не выгонит блудного.
Родина моя только мне дана —
От нее приму чашу судную.
Я ее храню в сердце трепетно,
Я ее шепчу заклинанием,
И березки ждут с тихим шелестом,
Когда я вернусь из изгнания…
Анадырь
Анадырь – столица сурового края,
Столица снегов и пурги!
И те, кто там жил или кто проживает,
Душою просты и легки!
За синим лиманом стоят самолеты —
Готовятся на материк,
Они навсегда провожают кого-то,
Но кто-то к морозу привык.
В порту корабли разгружаются шумно,
И краны кивают с высот.
И кто-то – не помню – сказал очень умный:
«Живет здесь великий народ!»
Живет вопреки, и такой настоящий,
И где бы ни жили потом —
Он верен себе и не может иначе:
Анадырь он помнит, как дом.
В чужой стороне, где тепло и уютно,
Где все утопает в цветах,
Он смотрит туда, на восток,
С нежной грустью,
Где сердце оставил во льдах.
«Ушедшие северяне становятся снегом…»
Ушедшие северяне становятся снегом,
Когда пригревает солнце, ручьями бегут…
Они прорастают березками в синее небо
И облаками белыми к морю плывут…
Они свежим ветром треплют стланик на сопках,
Ягелем кутают камень, брусникой цветут…
Когда уходит тепло из тундры надолго,
Они снова снегом белым и чистым придут…
Спросите вы: «Ну как же такое возможно?
Можно ли верить в какой-то небесный приют?»
Но каждый живущий помнить ушедшего должен,
Чтоб под сияньем полярным продолжить свой путь.
«я помню поселок засыпанный снегом…»
я помню поселок засыпанный снегом,
в трескучих морозах стоящий вдали.
и я в вертолете болтаюсь по небу,
кружусь над площадкой у самой скалы.
пурга лопастями над тундрою взвилась,
и люди бегут к вертолету уже —
им почта небесная снова даст силы
и снова подарит покоя в душе.
они, улыбаясь, посылки вскрывают,
у них от конвертов сияют глаза —
и может от ветра, я даже не знаю,
у них на щеках засверкает слеза.
а я с чемоданом шагаю до дома,
мне хочется многое маме сказать.
я в этом поселке родился влюбленным,
и этой любовью могу согревать.
«кроме снега и холода…»
кроме снега и холода
там что-то такое есть,
когда, умирая от голода,
не забываешь про честь.
когда, о себе не думая,
выходишь на помощь в ночь,
не измеряя суммами,
просто идешь помочь.
там по-другому мыслится
наедине с собой…
суровая и искристая
Чукотка перед тобой.
«дома стоят с выбитыми стеклами…»
дома стоят с выбитыми стеклами
ведут дороги в никуда.
сколько их?
колючим снегом запорошенные
мертвые города, брошенные.
когда-то жизнь кипела
неуемная —
гордилась Севером
страна огромная.
колючим снегом запорошенные,
мертвые города, брошенные.
эх, молодость, потраченная
весело!
стране теперь тебе отдать-то нечего.
колючим снегом запорошенные,
мертвые города, брошенные.
но помним мы просторы покоренные!
мы до сих пор в них искренне влюбленные!