Почему я? Почему в феврале? Почему вообще туда нужно лететь из Петербурга? Почему не нанять местных? Там что, все умерли?
– Да, там все умерли. Ты фильмы про зомби видел? Вот там все точно такие сейчас ходят, именно что как зомби. Одно отличие – зомби обычно молча мозг тебе выедают, а эти в процессе еще кричат про то, что Америка с ними, и что Евросоюз их одобряет…
Директор смотрел на меня с плохо скрываемым раздражением и поминутно бросал нервный взгляд на часы.
– Палыч, двойной гонорар плюс командировочные. Соглашайся. И не говори мне, что ты боишься.
– Вообще-то, я не боюсь, – соврал я. – Просто хочу точно знать, ради чего рискую…
На самом деле, я даже не набивал себе цену – я лишь хотел услышать от первоисточника, что конкретно меня ждет. Вариантов предполагалось несколько, но все были какие-то безрадостные.
– Если меня примут, что будет: тюрьма или просто высылка?
– Тюрьма только для аборигенов, у кого гражданство местное. Пока, во всяком случае. Птицина[1] вот всего лишь выслали в Россию неделю назад, правда, довольно жестко, – осторожно подбирая слова, сообщил директор. – Но ничего уголовного не предъявляли.
– Избили, изувечили, издевались -, или обошлось? – так же осторожно подбирая слова, спросил я.
– С Птициным? Ну, челюсть гуманитарно сломали при задержании, по почкам прошлись демократично. И еще два ребра у него вроде бы треснули, но это не точно…
Мы оба помолчали, думая каждый о своем.
– Но мы оплачиваем лечение и протезирование, – вдруг торопливо добавил директор.
Я рефлекторно потрогал свою челюсть. Терять ей, конечно, после трех переломов за последние четыре года было уже нечего, но ведь каждый раз больно же. И, кстати, там у меня минус два зуба спереди, которые я все никак не вставлю вот уже полгода.
Директор снова посмотрел на часы, потом коротко вздохнул:
– Еще премии обещаю – по итогам каждого месяца, сколько продержишься там. Пятьдесят процентов плюсом к обычным расценкам.
– Ладно, я готов. Чего не сделаешь ради торжества тоталитаризма. Когда вылетать?
– Сегодня. У тебя самолет через четыре часа, вообще-то. Билеты заказаны, получи их в отделе кадров, у Танечки.
Вот так у нас дела делаются, ага. К чему был весь этот душещипательный разговор, если директор все решил за меня, причем за пару часов до того, как я вошел к нему в кабинет?
Дома я не сильно задержался – дежурный чемоданчик всегда под кроватью. Запасные аккумуляторы, камера, штатив, носки, документы, наличные.
Смартфон я вычистил, пока ехал на такси в аэропорт. Чистка требовала внимания и сосредоточенности – сейчас столько дурацких приложений, что норовят записать всю твою жизнь поминутно. А зачем тайной политической полиции нашего бывшего братского народа знать, к примеру, где и с кем я провел вчерашний вечер?
Заказ гостиницы тоже оказался несложным делом – это все я сделал в аэропорту, выбрав отель поближе к центру Киева, поскольку именно там происходят все интересующие нас события.
Надо сказать, цены на номера меня удивили: – я был уверен, что так безбожно обдирают туристов только в Москве да Петербурге -, но нет, глядите, соседи из списка независимых от всего на свете республик уже подтягиваются.