Велика радость любви, но страданиятак
велики, что лучше не любить вовсе.
Ф. Достоевский
Александр Панкратов повстречался с Мариной в аэропорту Домодедово совершенно случайно. Встреча произошла спустя двадцать три года после её внезапного исчезновения.
Александр неоднократно пытался разыскать Марину, но поиски оказались безрезультатными.
И вот, спустя более двух десятков лет, судьба вновь свела их вместе.
Александр торопился на похороны отца, но застрял в аэропорту из-за нелётной погоды в Екатеринбурге.
В зале скопилось много людей, все сидячие места были заняты.
Через пару часов бесцельных блужданий по аэропорту Александру, наконец-то, удалось притулиться на скамейке в полутёмном углу зала.
Очередная информация диктора не предвещала близких перемен. Время близилось к полуночи, Александр задремал.
– Простите, у вас свободно? – услышал он женский голос сквозь дрёму и открыл глаза.
Перед ним стояла женщина в распахнутой длиннополой шубе.
Она хотела спросить ещё о чём-то, лицо её медленно вытянулось от удивления.
– Саша… – прошептала она. – Ты… ты как здесь оказался?
– Собственно говоря, так же, как и ты, Марина. Собираюсь улететь.
Они замолчали и долго смотрели друг другу в глаза.
– Послушай, – очнулась Марина, – пока я тут носилась по залу, видела одну кафэшку, кажется, работает. Может, присядем, поговорим?
– Нет возражений, веди, – согласился Панкратов.
Они отыскали уютное кафе и заняли крайний столик. Полусонная официантка с недовольным видом приняла заказ.
Марина прекрасно выглядела. Двадцать три года, пролетевшие после расставания с Александром, почти не изменили её внешность. Всё те же роскошные волосы до плеч, карие глаза с необычайно чистыми белками всё так же лучились нежным светом. Чуть вздернутый вверх носик, смешливые губы, и только мелкие морщинки на верхней губе выдавали её возраст.
Марина была весела, много и охотно рассказывала о себе, о своём сыне, о том, как работается ей с мужиками-нефтяниками.
– Что с тобой творится, Саша? Ты чем-то удручён?
– А что, очень заметно? – искренне удивился Панкратов.
– Да. Какой-то ты бледный, встрёпанный.
– Всё в норме, если не брать во внимание тот факт, что лечу я на похороны отца. Вот и издёргался весь: успею, не успею.
– Извини, Саша. У тебя горе, а я, дура, веселюсь, порхаю.
– Ничего, это даже хорошо. Отец завещал: «Умру – чтоб никаких слёз. Все должны веселиться и гулять, потому, как уйду я в лучший мир». Будем исполнять его пожелание.
Александр задумчиво посмотрел куда-то вдаль, тихо произнёс:
– Жаль старика. Никогда не любил отмечать свой день рождения, а нынче всех удивил. Собрал родственников, друзей, знакомых. Видно чувствовал свою кончину.
Марине ничего не было известно об Александре, и она, услышав о смерти его отца, держала паузу, не выспрашивала. Александр сам пришёл на помощь.
– Почему не спрашиваешь, как я живу? Или тебе неинтересно?
– Что ты, Саша, – возмутилась Марина. – Наоборот, я хочу всё знать о тебе. Только в такой неподходящий момент неприлично лезть к тебе со своими расспросами.
– Прилично, неприлично. Не молчать же всё это время в знак траура. Кстати, а куда ты летишь?
– В Екатеринбург. Еду принимать большую партию насосов.
– Ты что, бизнес-леди? – удивился Александр.