О чем эта пьеса?
Пьесы известного казахского писателя и драматурга Серика Асылбекулы, начиная с 1990 годов, регулярно ставятся на подмостках академических театров Казахстана и Киргизии.
Представляемая вашему вниманию пьеса «Отвести душу по-казахский», удостоилась главного приза (Гран-при) в номинации «Лучшее драматургическое произведение» на международном литературном конкурсе «Рух» в г. Астана в 2017 году.
В данном произведении, через коллизии настоящей жизни, демонстрируются события из жизни простого фермера – принципиального борца с местной бюрократией, не нашедшего поддержки среди своих близких и друзей и погрузившегося в безысходную печаль одиночества.
Таким образом, загнанный в социально-психологический тупик, наш герой предается размышлениям в поисках ответа на извечные вопросы со времен наших прародителей Адама и Евы:
В чем смысл нашего существования?
Зачем нужно стремиться к счастью, к познанию настоящей любви, в мире где политико-социальный строй подталкивает нас идти окольными путями, с легкостью одурачивая, обкрадывая друг-друга при каждом удобном случае и далеко обходя стороной горькую правду естества?
Да, возможно у каждого из нас найдутся свои ответы на эти вопросы, а если даже у вас не припасены заготовленные ответы, в конце концов нам явно не избежать самих этих вопросов, учитывая наше происхождение в качестве разумного индивида.
В таком случае, мой дорогой читатель и зритель, приглашаю вас к совместному погружению в данные размышления в пьесе «Отвести душу по-казахский».
(Пьеса в двух актах и шести сценах)
Главные герои:
Комекбай – работник фермы, возраст между 44-45 г.
Рысты – жена Комекбая, возраст между 42-43 г.
Зибаш – молодка, продавец, примерно 35 лет.
Ермек – сосед Комекбая, примерно 45-46 лет.
Алайдар – одноклассник Комекбая.
Жанайдар – сын Алайдара, ученик 4-го класса.
Полицейский – участковый инспектор, примерно 32-33 лет.
Первый акт
Сцена №1
После полудня. Возвращающийся с работы Комекбай шагает размашисто, поднимается на крыльцо своего старенького дома, сложенного из сырцового кирпича, с серой шиферной крышей, сильно изъеденной солнцем и ветром и кое-где уже дырявой. Перешагивая через порог коридора, он задевает ногой самоварную трубу, стоявшую за дверью, и едва не падает. Труба с жестяным грохотом отлетает в сторону на несколько метров. В глаза бросается то, что сегодня коридор не прибран: там и тут покоятся два или три пластмассовых таза разной величины, помятая фляга для воды с комками грязи по бокам, повсюду беспорядочно разбросана разномастная обувь для выхода во двор. И этот неприглядный вид дома еще сильнее злит Комекбая, без того раздраженного, еле сдерживающего приступ гнева.
Комекбай. Почему до сих пор все это не прибрано?! И каждый раз так, словно после вражеского погрома! Полный бардак! Ырысты! Ырысты! кому говорю!..Ырысты!
Комекбай, оставив обувь в коридоре, входит во внутренние помещения дома. В передней комнате на диване лежит богом данная супруга Комекбая, Ырысты, лицо ее было слегка отекшее, цветастый шелковый платок немного сполз с головы на загривок женщины.
Рысты. Что стряслось-то?
Комекбай. Куда ты там запропастилась?
Рысты. Как это, куда? Дома я! Вот… только прилегла, вздремнуть немного…