Я в тишине ночной, бродя по лесу,
Завидел угрюмую поэтессу,
Девчонка ,может быть, шестнадцать лет,
Не дать, не взять, и не сказать в ответ,
Что красоты той было, мне не увидеть больше впредь,
Мерцание рассвета озаряло море,
И там всмотревшись, она видела горе,
Такое странное и непонятное совсем,
Но ей одной лишь полностью доступно,
Всё взглядом так же неприступно,
Смотрела бы она,
Но тут загвоздка есть одна,
Таких единицы, десятки,
По пальцам посчитать,
Те что греют пятки,
Не об роскошную кровать,
А об песок нагретый солнцем,
И на зависть всяким горцам,
В фантазии её,
Миры, мечты, и всё былое,
И вроде бы не материальное,
Но очень очень и очень живое.
Эмоции без лжи,
Слова честны и четки,
Она – есть чистый человек.
Таких очень мало на наш "скромный" век.
Я знаю, выход – от себя,
а вход – всегда навстречу,
но ненавидя так себя, и так тебя любя
я жду опять предтечу.
Придёт однажды Иоан,
а может быть Иосиф
и скажет мне: – «Держи улыбку шире!» – монеточку подбросит на удачу.
И словно сказочный шаман… Всё вспыхнет у тебя внутри бурливо.
А я скажу ему: – Пардон,
благодарю, святивый!
Я дар использую во благо.
Ведь я сегодня вымер совсем вон,
и вышло как то..некрасиво.
А жизнь с тобой как будто удалась,
И сделать можно лучше и прекрасней
Не прогневить бы Бога)
И не наставить бы себе рога,
И мысли б не смешать мне с непогодой.
Но Выход в Тьму мне разевает пасть,
и томно дышит у порога.
(И сердце по кусочкам красть, не прекращает, исчезая
в мрачные воды)
Ах, моя Маргарет Тэтчер!
Мы выпиваем с тобой каждый вечер,
Я с нетерпением жду каждой встречи,
И готов твои россказни слушать вечно.
Железная Леди, в доспехах Власти,
Любила ты, знаю, всякие сласти,
Любила ты Лондон в сером ненастье,
Забыть невозможно твой пируэт,
И грозный в парламенте силуэт,
Перед которым страшились они,