Эта книга ставит перед собой двойную задачу: c одной стороны, она призвана внести вклад в диалог между Христианским богословием и наукой, с другой стороны, она имеет самостоятельный интерес как философская экспликация мотивов, движущих современную космологию с акцентом на центральной роли человеческой личности в формировании смысла того, что называется вселенной. При этом, поскольку человек понимается в контексте отношений с Богом, космическая история, артикулируемая наукой, интерпретируется как включенная в порядок человеческой истории спасения, а не наоборот.
В отношении первой задачи данная книга представляет собой дальнейшее развитие идей диалога между наукой и богословием, сформулированных мною ранее в книгах Light from the East. Theology, Science and Eastern Orthodox Tradition. Minneapolis, Fortress Press, 2003 (перевод на русский язык под названием «Логос и Космос. Богословие, наука и Православное предание», Москва: Библейско-Богословский Институт св. Апостола Андрея, 2006) и The Universe as Communion. Towards a neo-Patristic Synthesis of Theology and Science, London, T&T Clark, 2008. Моя позиция в отношении диалога между богословием и наукой претерпела существенные изменения, склоняясь к убеждению, что богословие и наука не могут вступить в такой диалог на равных началах. Православное Христианство подходит к богословию как опыту общения человека с Богом в условиях физической вселенной. Жизнь понимается как богообщение, так что все другие типы человеческой деятельности (включая научное исследование) укоренены в богообщении. Установить диалог между богословием и наукой означает дать богословскую интерпретацию науки, то есть подойти к науке с позиции жизненного опыта, опыта существования вообще, предполагая, что существование не есть само собой разумеющееся, а является событием и даром. В таком подходе симметрия между богословием и наукой не может быть выдержана потому, что существование как богообщение предшествует всем возможным формам экспликации этого существования в науке. Подобная асимметрия в диалоге между богословием и наукой проявляет себя как определенная априорная богословская направленность сознания исследователя, установка, вовлеченность и преданность методу богословской интроспекции содержания научных теорий. Богословская установка означает преднамеренный подход к науке «через призму веры», например, веры в истину существования.
Плавный переход ко второй задаче данной книги может быть осуществлен при условии понимания того, что богословская установка предполагает сугубо философское прояснение предпосылок той согласованности между разумностью человека и рациональностью вселенной, которая делает возможным само существование космологии. Целью прояснения этих предпосылок является создание обоснованной почвы для диалога между космологией и богословием, а также прояснения пределов применимости и претензий на истинность положений космологии. Поскольку экспликация богословской установки предполагает применение методов и достижений философии, то провести строгое различие в этой книге между чисто богословскими аспектами и философскими достаточно сложно. Такое переплетение богословия и философии имеет исторический аналог не только в христианской патристике как христианизированном эллинизме, где античная греческая философия получила свое «обоснование» со стороны бесконечных задач человека, понимаемого религиозно в контексте истории спасения, но и в современной манере французского философствования, в котором размыты строгие границы между философским и религиозным модусами интуиции и мышления.