Кто-то должен делать эту грязную работу
Робот-труболаз целую неделю путешествовал впотьмах по грязной трубе подземных коммуникаций. Он нашел с десяток микротрещин и одну подозрительную раковину, явно заводского брака. Все прекрасно заварил. И теперь стоило хорошенечко вымыться. Он был очень чистоплотным роботом. Люди и так с ним неохотно общались из-за его специфичной многократно складывающейся и скручивающейся конструкции и небольших размеров. Правда, благодаря которой, он мог исследовать любые изгибы труб. Но он не умел имитировать мимику, милые улыбки, как сервисные антропоморфные роботы, не было у него и мягких конечностей. А тут еще если будет запах…
Сейчас же, он почистился до блеска, и, проезжая мимо дверей зала диагностики, решился заглянуть, вдруг сегодня повезет и увидит там человека. Это могло быть только при редких и неординарных ситуациях. Люди его привлекали, как абсолютно непостижимое и сложное явление. Во всех их движениях была непредсказуемость, а в словах – тайна и многозначность.
И повезло! Человек сидел в глубоком кресле и чертил в задумчивости на листке кружочки и стрелки. Иногда поднимал руку и переставлял блоки в сложной объемной схеме, светящейся в воздухе перед ним. Труболаз узнал там только некоторые элементы коммуникаций города. Человек заметил замершего у порога маленького скрученного робота и дружелюбно улыбнулся:
– Заезжай, были проблемы с разворачиванием? Не застревал? Знаю, работа пыльная, трубы древние, будем менять, будем менять… Потерпи.
Труболаз обрадовался легкому началу разговора, до этого ему тут приходилось общаться только с ремонтными стационарными роботами, но какое это общение, обмен данными, наладка и диагностика. Он моментально въехал в комнату, не отрываясь взглядом от лица человека, не опуская ни одного его движения. И сразу заговорил:
– Нет, инженерное оригами восхитительно. Удалось пролезть во все закоулки. Думаю, труба еще послужит, но придется за ней присмотреть, похоже была применена технология поверхностного ионного легирования. Значит это было очень давно.
Конечно труболаз выглядел еще нелепее, никаких ручек и таких глазок у него не было.
Все это было говорить необязательно, подробный отчет давно сформирован. Но это и самое удивительное, с человеком можно было говорить о необязательном. Параллельно с этим разговором шла целая лавина другого потока информации: мимика, движения, интонация. Еще ни разу робот не слышал абсолютно одинаковых слов. Что удивляло робота, люди могут не отвечать на вопросы или так отвечать, что вопросов становится больше. И робот начал понимать, что люди общаются как-то иначе. Их слова – только наводка, метки.
– Скучно там лазить в темноте неделями? – спросил человек, опять переставив светящийся блок и связи тоже перестроились. Кажется, он искал самое оптимальное расположение. Но схема все еще была запутанной и мерцала в разнобой.