⇚ На страницу книги

Читать Любовь из найденной папки

Шрифт
Интервал

Дизайнер обложки Леонид Жуган


© Леонид Жуган, 2021

© Леонид Жуган, дизайн обложки, 2021


ISBN 978-5-4498-5411-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Простите мне сердце…

«Простите мне сердце…»

Булату Окуджаве

Простите мне сердце,
Любимые девы мои,
И пьяные герцы,
Что так бестолково толкутся в крови.
Забудьте мой образ.
Где раньше был рай – теперь ад.
Любви моей возраст
Теперь лишь читает про вишневый сад.
Забыл я походы,
Забыл я про пушки, картечь и мечи.
Лишь садик вишнёвый,
Сигары и кресло – вот девы мои.
И только под вечер,
Когда вдруг заноют все раны во мне,
С фатой подвенечной
Приносит вас ветер, любимые, мне.
Прощай, револьвер мой,
Прощай, моя сабля, зовущая в бой!
Теперь я покорен,
Меня покорил мой вишнёвый покой.
Ковбоя убили,
Но кровь, зарастая, зовёт:
А вы отомстили,
Любимые звёзды, за ласковый лёд?
Но что-то не сбылось:
Наверно, не зря – будто рядом мой конь.
И всё же случилось:
И снова пришла – и зажгла мой огонь.
И сад мой мне – поле,
Как бранное поле во сне!
С тобой я на воле,
С тобой я спокоен, как всадник в седле!

«Южный Крест не видел никогда…»

Южный Крест не видел никогда
И меня он тоже не узнает.
И тебя, Полярная звезда,
Кто-то так на Юге вспоминает.
Знаю, что на свете есть любовь
И срывают счастье у ромашек.
Сколько ж под Полярною звездой
За тебя я осушил рюмашек!
Где-то Южный Крест – и где-то ты.
Ты теперь, как южное созвездье:
Не найти у северной звезды —
И узнать друг друга бесполезно.

«Мы не увидим пены Ниагары…»

Осипу Мандельштаму

Мы не увидим пены Ниагары
И так, как раньше, не закурим «Приму».
Звонит мобильник, но пустую тару
Уже никто и никогда не примет.
О сердце, сердце! Без кардиограммы —
Как я без паспорта – тебя и нет на свете.
Лишь две луны, и две оконных рамы,
И два стакана – жалкие приметы
Того, что завтра позвонит мне Толик
И принесёт два «Туборга» холодных.
Мы похмелимся, братцы, но не боле.
А килечку – для псов голодных.

«У моей оградки дождик мается…»

У моей оградки дождик мается,
Птички беззаботные поют,
Тихо жду, когда мой крест завалится
И плиту на холмик привезут.
Буду ночью пялиться со звёздами
Черепом безглазым и смешным
На плиту мою красивую и чёрную,
Где мне написали, как просил:
«Он любил вас, знаки препинания.
После школы – только вас учил.
Запятых не обижал сто граммами
И тире, как водочку, любил!»

«Я лежу у белого забора…»

Я лежу у белого забора
И сейчас я буду умирать.
Каюсь, крал и был девчонок вором,
Только совесть не успел продать.
Повезло, конечно же, случайно:
Любят черти водку на Руси.
Не пропили б – был бы Ванька-Каин.
Господи, спаси и пронеси!
Я лежу с ниспосланным стаканом,
Позабытый всеми, но не Им —
Им спасённый этой смертью пьяной
От греха, что был неотвратим.
Умер я с бутылкою в обнимку,
Но довольный, что оставил в ней
Полстакана чёртовой горилки
Для пропивших пьяницу чертей.

Последний луч

Шум затих, я вышел на дорогу.
Ещё звёзды не расселись по созвездьям.
И последний луч с портрета Бога
Веселит соседние деревни.
Милая бескрайняя равнина,
Так необходимая для глаза,
Будто никогда тебя не видел,
Будто я и не был тут ни разу!
С этим чудом мой отец родился,
С этим чудом я умру, наверно.
Пусть он в горы навсегда влюбился,
Мне же не забыть моей деревни.
Псы замолкли. Псы на небе Гончие
Сторожат теперь покой долины.
Вот сейчас окошко мне откроется,